Крессида Коуэлл - Как перехитрить дракона

— Не-а. — бодро ответила Камикадза. — Трепещите, жалкие мальчишки! Мы, Бой-Ба6ы, разобьем вас, чахлых хлюпиков, ВДРЕБЕЗГИ!. Все вы, Хулиганы, не умеете клюшки в руках держать. Кроме, конечно, тебя, Иккинг, — добавила она, Камикадза боготворила Иккинга с тех самых пор. как в Форте Жестокусе он спас ее от страшной гибели в челюстях кровожадных Акулогадов. [3] об этом рассказано в книге "Как разговаривать по-драконьи" в третьем томе Иккинговых мемуаров.

Тут, как на грех, мимо проезжал Сопляк Мордоворот. От хохота он едва не свалился с коньков.

— Иккинг??? — хохотал Сопляк. — Да Иккинг забьет столько же голов, сколько вчера добыл Полупятнистых Снегоступиков. Я-то пристрелил больше двух сотен. А ты, Иккинг? Ни одного?

Иккинг покраснел, Камикадза страшно удивилась,

— Т-Р-Р-У-У-М! Соревнования Юных Героев по Фигурному-Фехтованию-на-Коньках начинаются! Команды приглашаются на лед… — проорал Брехун Крикливый с середины катка.

Для роли судки Брехун переоделся в свои самые короткие шортики. Бой-Бабы (за исключением, естественно, Камикадзы) были мощные, разбитные девицы с чахлыми косичками, переломанными носами и бедрами толстыми, как вековые деревья,

Рыбьеног, пошатываясь, вышел на каток. Он выглядел даже хуже, чем накануне: чихал, дрожал всем телом, стоял, опираясь на клюшку. И коньки он перепутал, правый и левый надел с точностью наоборот,

Иккинг поднял руку, чтобы привлечь внимание Брехуна.

— Сэр, мне кажется, Рыбьеног плохо себя чувствует.

— ЧУШЬ! — взревел Брехун. — Викинги НЕ БОЛЕЮТ! Сопливят только хлюпики! Кашляют только младенцы! Я за всю свою жизнь ни одного дня не хворал, даже горло ни разу не болело. Слышать ничего НЕ ЖЕЛАЮ!

Иккинг и Рыбьеног покатились по льду, Иккинг кое-как поддерживал Рыбьенога, у которого подгибались коленки.

— Неважно выглядишь, — беспокоился Иккинг, — Тебе бы дома посидеть…

Рыбьеног саркастически рассмеялся:

— Ты что, не слышал Брехуна? Викинги НЕ БОЛЕЮТ… Я не болен, просто дрожу от РАДОСТИ, что очутился на улице в этот прекрасный морозный денек…

Брехун дунул в свисток, вбросил шайбу, и Фигурное Столпотворение (простите, Фехтование) началось.

Мальчишки и девчонки сбились в лохматую кучу-малу, остервенело молотя друг друга по головам деревянными клюшками. Не прошло и минуты, как Кабанчик, Бестолков, Громилочка и Смертоносная Дорис распростерлись на льду. Камикадза каким-то образом сумела выбраться из мешанины и с головокружительной скоростью помчалась навстречу Иккингу и Рыбьеногу. Рыбьеног кинулся ей наперерез, но дерзкая девчонка натянула ему шлем на глаза, так, что Рыбьеног ничего не видел, а потом ловко забросила мяч в ворота.

Бои-Бабы радостно взвыли:

"Го-о-о-о-л!!!"

Неожиданно с Рыбьеногом произошла разительная перемена.

Он сорвал с головы шлем и зафыркал, как рассерженный бык, готовящийся к битве.

— Ой-ой-ой, — проговорил Иккинг. Он уже видел друга в таком состоянии, — Погоди немножко, Рыбьеног, не принимай поспешных решений…

— ОНА СЖУЛИЛА! — пропищал Рыбьеног, Он покатил к возвышавшейся надо льдом исполинской фигуре Брехуна Крикливого. исполнявшего роль судьи. Ехал он, будто краб, поскользнувшийся на мыле.

— БРЕХУН, АХ ТЫ, ДУБИНА СТОЕРОСОВАЯ, БАБУИН НЕОТЕСАННЫЙ! ТЫ ЧТО, ОСЛЕП? ОНА ЖЕ НАРУШИЛА ПРАВИЛА!

Брехун отшатнулся. Если бы маленькая розовая креветка на тарелке вдруг подскочила и укусила его за нос, он, пожалуй, удивился бы меньше.

— Рыбьеног, ЧТО ты сказал? — ошалело проревел Брехун. — У ТЕБЯ ВПРИДАЧУ И УШИ ЗАЛОЖИЛО? — пищал Рыбьеног. — ТЫ ГЛУПЕЕ НЕСТРИЖЕНОЙ ОВЦЫ! САМАЯ ХЛИПКАЯ МЕДУЗА, И ТА ОБЫГРАЛА БЫ ТЕБЯ В ШАХМАТЫ!

Брехун раздулся, как воздушный шар, вот-вот готовый лопнуть,

— СТОЙ, БРЕХУН, Я С НИМ САМ РАЗБЕРУСЬ! — крикнул Стоик Обширный и величественно покатил к месту чрезвычайного происшествия. Стоик Обширный поглядел на Рыбьенога с высоты своего шести-с-половиной-футового роста.

— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, — проревел он. — С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ ЛОХМАТЫХ ХУЛИГАНОВ! СЕГОДНЯ У НАС ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ… НА ПРАЗДНИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ БОЙ-БАБЫ… — Стоик указал на грозных воительниц, которые покатывались со смеху.

Рыбьеног на мгновение замолчал, поднял глаза на Вождя, и вдруг…