Эдуард Веркин - В школе юных скаутов. Поиски клада

Из кабины грузовика выбралась женщина. В руках у нее был чемоданчик, и Жмуркин подумал, что скорее всего это врач. Наверное, ее прихватили с собой деревенские, так, на всякий случай.

Тем временем команда Бурова дошла до деревянного пола и принялась прорубать его топорами. Жмуркину хотелось спуститься, узнать, как там…

Буров разобрал пол гостиницы и копал уже в подвале. Он выгнал наверх скаутов и работал лопатой сам. Скауты разгребали землю наверху.

Потом Буров отбросил лопату и стал копать руками. Чтобы не поранить Генку и Витьку, догадался Жмуркин.

Вдруг все засуетились, к насыпи побежала врач с чемоданчиком, и Жмуркин понял, что ребят откопали.

Сначала Буров вытащил из ямы Генку.

Генка был похож на гнома. Весь черного, вернее, землистого цвета. Им сразу занялась врачиха, заблестела какими-то своими никелированными инструментами, засуетилась.

Витьку достали вторым. Витька шевелился и даже мог держаться на ногах. К груди он прижимал какой-то предмет, издали похожий на большую книгу. Он молча оглядел всех, сунул предмет ближайшему скауту и направился к источнику. Залез в него и погрузился в воду. Его принялись вытаскивать, Витька вяло сопротивлялся.

Генку тем временем откачали. Жмуркин видел, что Генка уже тоже стоял на ногах и что-то говорил Бурову. Буров слушал. Потом вдруг стал что-то спрашивать у своих подчиненных. Скауты засуетились и зашумели, и Жмуркину не стало слышно, что именно Буров спрашивал.

И вдруг по площади прокатился вздох. Жмуркин прилип к перилам, но ничего толком видно не было. Скауты окружили Бурова и Генку, в основном Генку, они теребили его, хлопали по плечам и чуть ли не собирались даже качать. В суматоху включились даже местные взрослые, Жмуркину слышалось, что они повторяют что-то вроде «наконец-то» и «чудо»… А некоторые, как показалось Жмуркину, даже крестились.

– Сокровище! – обрадовался Жмуркин. – Все-таки нашли! Ура!

И тут же расстроился. Теперь никаких благ от нахождения клада ждать не приходилось. В лучшем случае полагающийся нашедшему клад процент поделят на несчетное количество скаутских душ, в худшем случае клад передадут в пользу голодающих скаутов какой-нибудь там Доминиканской Республики… Так или иначе они, истинные кладоискатели, рисковавшие в этих поисках здоровьем и даже жизнью, получат или катастрофически мало, или вообще ничего…

И с грандиозными кинематографическими мечтами на время придется распрощаться…

Жмуркин загрустил. Спуститься бы, посмотреть, что да как… Но Жмуркин опасался напомнить о себе. Витьку и Генку, как пострадавших, простят, но его… Его могли и не простить. Быть сначала позорно снятым с колокольни, а затем еще и поколоченным Жмуркину не хотелось.

А еще Жмуркин боялся Сережи Бурова. Даже так – он боялся гнева Сережи Бурова. Ибо Сережа Буров, вероятно, в гневе страшен и скор на расправу. Жмуркин рассчитывал, что в суматохе Буров, возможно, и забыл про него и что потом, уже утром, его снимут приехавшие монахи…

Но Буров не забыл. Площадь опустела, скауты пошли досыпать в лагерь, Витьку и Генку отправили на грузовике в деревенский фельдшерский пункт замазывать зеленкой ссадины, народ рассосался.

– Эй, птеродактиль! – позвал Буров. – Выгляни в окошко, дам тебе горошка!

Жмуркин покорно подошел к краю площадки.

– Знаешь, скаут, – сказал Буров. – Ваша троица заставила меня закурить, а я не курил семь лет. Ты понимаешь, что нанес моему здоровью непоправимый урон? Ты представляешь, сколько нервных клеток из-за вас разрушилось в моем мозгу?

Жмуркин чуть не брякнул, что у Сережи Бурова в силу отсутствия у него мозга как такового не могло ничего разрушиться, но вместо этого промычал:

– Представляю…

Буров на самом деле курил. Настоящую сигарету. Жмуркин не поверил своим глазам. Сторонник здорового образа жизни, приверженец физкультуры и аскетизма, образец для подражания каждого настоящего скаута, великий Сережа Буров курил. Руки у него дрожали, и Буров то и дело перекидывал сигарету из одной руки в другую.

– Конечно, по всем правилам формальной справедливости вам всем, господа кладоискатели, надо было бы как следует набить морду. Но ради такого случая, ради вашей находки вас, безмозглых, решено простить. Помиловать. Ни родителям, ни в школу сообщать не будем. Не говоря уже о Комиссии по делам несовершеннолетних. А находка хороша…

– Что там? – спросил Жмуркин. – Золото? Рубины? Эти, как их там, яхонты?