Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина

– А вот вы что здесь делаете? – спросил Васечкин.

– А, Инна Андреевна? – наступал Петров.

– Я тоже отдыхаю, – вздохнула Инна Андреевна. – Исполняю обязанности начальника лагеря.

– Понятно, – сказал Васечкин. – А ля гер, как а ля гер?

– Сэртэнман, – улыбнулась Инна Андреевна. – Разумеется. А как, кстати, ваш французский? Научились сажать капусту?

– А как же! – ухмыльнулся Петров.

Они переглянулись с Васечкиным, и оба загорланили уже известную нам по предыдущим историям народную французскую песню «Саве ву плантэ ле шу?» («Умеете ли вы сажать капус ту?»).

У Бобкиной и Добкиной, наблюдавших из-за кустов всю эту сцену, округлились и без того достаточно круглые от ужаса глаза, и они, не сговариваясь, помчались прочь.

– Трэ бьен! – сказала Инна Андреевна. – Я вами довольна. Молодцы!

Друзья просияли.

– Говорят, – сказал Васечкин, – к вам какой-то хулиган приезжает?

– Да ну? – испугалась учительница. – Этого только не хватало! Пойду узнаю!

– Да вы не бойтесь, Инна Андреевна, – сказал Петров. – Если что, мы поможем!

В пионерскую комнату, где всё ещё заседали члены совета дружины, влетели запыхавшиеся Добкина и Бобкина.

– Чрезвычайное происшествие! – закричала с порога Бобкина.

– Неожиданное известие! – поддержала её Добкина.

– Что, что такое? – Все вскочили.

А Бобкина и Добкина, не в силах сдерживаться, вдруг запели, перебивая друг друга, о том, что они видели собственными глазами. В основном, разумеется, о том, как вёл себя Гусь, причём пели они со всевозможными подробностями и преувеличениями.

Антон замолчал и погрузился в раздумье, потом спросил:

– И давно он здесь?

– Да с час уже! – хором ответили Бобкина и Добкина.

– Где же он?

– В столовой.

– Целый час! – возмутился Антон. – А у нас ещё ничего не готово к встрече. Позор!

– Что ж, Антон? – спросил Артём. – Идти всем в столовую?

– Нет, нет! – испугался Алик. – Вперёд пустить председателя совета дружины, спортинструктора, боксёрскую секцию…

– Не надо, – остановил его Антон. – Давайте я сам! Бывали трудные случаи в жизни, сходили, ещё даже и грамоты получал. Авось, и теперь пронесёт… – Он повернулся к Бобкиной. – Говорите, он в столовой? Вы, ребята, валяйте, готовтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Добкиной пройдусь и как бы случайно загляну в столовую. Ну, Добкина, пойдём! – Он кивнул Добкиной. – Покажешь!

– И я, и я, – захныкала Бобкина. – Позволь и мне, Антон!

– Нет, нет, Бобкина, нельзя, нельзя! – сурово сказал Антон.

– Ничего, ничего, я так… – просилась Бобкина, – вдалеке пойду от вас. Мне бы только немного в щёлочку, в дверь подсмотреть, как у него эти поступки…

Антон неодобрительно покачал головой и вышел из пионерской. Бобкина с Добкиной, столкнувшись в дверях, бросились за ним.

На пороге они встретились с Анкой и Дашенькой.

– Где же, где ж они? – взволнованно спросила Анка. – Антон! Антоша! А всё ты, Дашенька, всё из-за тебя. Чего копалась?! Чего возилась?! Антон, куда, куда? Что, приехал он? Здоровый?