Томаш Пациньский - Линия огня

- Заблудились, голубочки, - загулила она. И даже сама про себя сотряснулась, просто не имея возможности контролировать того, что брало над ней верх. И поддалась этому чувству с облегчением, с теплым смирением.

- Ой, как нехорошо, лес вокруг страшный, волки... того... – прикусила она себя в язык. Последнего волка, в соответствии с хрониками лесничества, видели здесь в тридцатые годы, если, конечно же, то не была обычная приблудная собака. Еще перепугаются, появилась паническая мысль.

- До дороги далеко, - пани Ягода, а точнее, уже Баба Яга, горячечно пыталась исправить свою ошибку. Она переложила сумку в другую руку, заметив беспомощно, как паренек бросает девочке озабоченный взгляд. – Может, зайдете на минутку, того, на прянички...

Она еще видела колебание. Но ведь это же хорошие дети, послушаются , с надеждой размышляла она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не пощупать-помять щеку лысого мальчонки. Жирненький...

И действительно, дети были хорошими. Они глянули один на другого, но сомневались недолго.

- Пойдем, Малгоська? – спросил паренек. Девочка пожала плечами. Наконец кивнула.

Пани Ягода пошла первой. Она спешила, ведь впереди ждало столько работы. Печь нужно разжечь, хлебную [21], тут дел много. Это вам не то, что разогреть что-нибудь в микроволновке. Она уже успокоилась, знала, что детвора никуда не денется, что уже находятся под ее чарами. Пойдут за ней, как миленькие пойдут.

- Ну что ты, Ясек? [22]– услышала она за собой шепот девочки.

- Ты только глянь, какая паскудная бабка...

Дальше пани Ягода не расслышала. Но даже не скривилась, только еще сильнее поджала губы. Погоди , подумала она, уже скоро . Перед самой дверью она обернулась.

- А вы подождите тут недолго, - сухо приказала старуха. – Мне надо в печке... того... прянички испечь.

И исчезла в двери. Дети в спортивных костюмах переглянулись. После этого присели на старую, замшелую колоду. Козел вертелся на привязи, громко чесался о щербатую изгородь.

- Курва [23], ну эта тварь и воняет, - фыркнула Маогося. Ясь сложил пальцы в форме пистолета, прицелился в козла.

- Ба-бах! – сказал. – И с катушек.

Козел как будто бы все понимал. Он дернулся на веревке, отчаянно заблеял.

- Ты гляди, какой впечатлительный, - даже удивился Ясь. – И что ты на это?

- Не по кайфу мне все это, - решительно ответила Малгося. – Мы же собирались пойти по домам. А тут... Ну что у такой старой кошелки может быть в доме? – Она презрительно надула губы. – И погляди, какой тут срач... – прибавила.

Паренек со злостью огляделся. И вправду, небогато.

- Да ладно, чего уж там, - ответил он, и вдруг в его ладони вдруг материализовался самый настоящий пистолет. Пацан с треском перезарядил оружие. Козел, словно бы все поняв, порвал веревку и рванул в лес.

Ясь пару минут прислушивался. Сквозь шум сосен донесся шум двигателя. Но через мгновение затих. Показалось , подумал парень. Или проехали .

- Ну, чего ты? - скривилась девчонка и выплюнула жвачку под ноги. – Такой срач...

- Не гони, Госька, - буркнул под нос мальчишка. – У старухи должно быть чего-нибудь примухлевано, как утюгом пригреем, все скажет... Ладно, доставай волыну, и заходим...

Щекастая рожица девицы повеселела.

- Как же я тебя люблю, мой мусик-пусик! – чмокнула его в губы.

Дверь вылетела после первого же пинка.

  

Матильда натянула шапку-маску. Снова придется мыть волосы, подумала она со злостью, пропотею же как мышь. Но Дед Мороз всегда настаивал на том, чтобы соблюдать процедуры. В конце концов, эта операция проводилась среди бела дня, а вдруг кто увидит.

Перчатки без пальцев были просто необходимы. Рукоять пистолета не будет так скользить в вспотевшей ладони. Девушка вставила обойму, щелкнул оттянутый затвор. Дед тем временем, мрачно бурча, вставлял патроны в трубку под стволом своего любимого вингмастера.

Он все еще сомневался, украдкой поглядывая на Матильду. По ее спрятанному под маской лицу невозможно было сделать каких-либо выводов, вот только глаза девушки уж слишком блестели. И были слишком широко раскрыты. Такие он уже видел.

Какое-то мгновение Деду казалось, будто он сидит в покачивающемся вертолете, что слышит рев двух турбин Изотова, резонирующий в металлической коробке и отражающийся от стен скалистого ущелья. Вместо вингмайстера он сжимает приклад калашникова с подвешенным под стволом гранатометом и вновь размышляет над тем, что же будет первым: стингер, который ударит совершенно неожиданно, несмотря на постоянно выпускаемые термообманки, или же горячая посадка. А перед ним были широко раскрытые, чуть ли не квадратные глаза друзей-спецназовцев. И он знал, что его глаза выглядят точно так же, хотя операций за ним было не пересчитать.