Томаш Пациньский - Линия огня

Дед поглядел против света, подумав, бросил один кубик льда. Тот упал, практически без брызг, отбрасывая в свете энергосберегающей лампы Osram мерцающие отблески.

- Одеколон "Белый Медведь", - шепнул Дед, глядя на синеватую, опалесцирующую жидкость, маслянисто стекающую по стеклу стакана. – Это поставит ее на ноги.

С пахучей порцией в руках он встал в двери салона. И застыл.

Матильда, бледненькая и маленькая в его слишком большом для нее купальном халате, сидела на самом краешке дивана. А перед ней, в любимом кресле Деда перед телевизором развалился какой-то тип.

Совершенно незнакомый тип.

- А, Дед Мороз [10] Died' Moroz! ! – добродушно воскликнул чужой тип, сердечно раскидывая руки, словно бы желая заключить Морозова в объятия.

Но с кресла он вставать и не собирался.

- Oh, excuse moi, gospodin Pawlo Morozow, n'est pas? – с издевкой тут же поправился он, заметив, что лицо хозяина каменеет. – Так будет лучше, не правда же? Be welcome, my old friend!

Как обычно, в момент угрозы, Деда покрыл панцирь ледяного спокойствия. В такие мгновения из добродушного, толстенького господина в годах он превращался в машину для убийств, в безжалостного убийцу с методичным и холодным, компьютерным умом. Он стремился прямиком к цели, и целью этой было стиснуть пальцы на горле противника. Понятное дело, в переносном смысле, точно так же он мог его пристрелить, прирезать, задушить гарротой, взорвать. Вот с распятим было уже сложнее, приготовления были слишком долгими, так что у Деда проходило желание.

Теперь он тоже начал размышлять, словно смертоносный автомат, выполняя только лишь необходимые действия. Прежде всего, он опорожнил стакан досуха, чтобы не пропал драгоценный напиток. Затем присел рядом с Матильдой, чувствуя сквозь тонкую ткань халата, как дрожит девушка.

- Да расслабься, - посоветовал незнакомец, неизвестно, то ли Деду, то ли девушке. Если Морозу, то достиг прямо противоположного результата. Полярные мишки живо бегали в кровообращении, вопреки своему названию, из ледяного спокойствия прямиком приводя в состояние, которое викинги привыкли именовать "берсерк".

Странный тип сделался серьезным. Он внимательно поглядел на громадные, словно буханки хорошо испеченного хлеба, лапищи Мороза, сейчас спокойно лежащие на коленях. Именно это его как раз и беспокоило. Он решил перейти к делу.

- Это всего лишь деловые интересы, capisci?

На импортных языках болтает, - где-то в глубине подсознания Деда вырвалась мысль и каким-то чудом пробилась сквозь орду белых медведей. С чем-то все это ему ассоциировалось. Или же с кем-то.

- Это всего лишь бизнес, - повторил незнакомец, поглаживая холеными пальцами бледных ладоней остроконечную, черную бородку. – Ничего личного, ни, что хуже, казенного.

Он обезоруживающе улыбнулся. Сделал вид, будто бы не заметил, что одна из здоровенных лапищ уже не лежит на колене. Дед чуточку наклонился, словно бы на мягком диване ему было не слишком удобно.

- Вы – спецы. Хорошие специалисты, - продолжал тип. – Ну а я – заказчик. Тоже хороший.

Выражение лица Деда сменилось, теперь на нем четко было видно раздражение. Теперь он чуть ли не открыто лапал под столешницей, бормоча под носом ругательства.

- Ты это ищешь?

Мороз застыл. В его светло-синих глазах блеснула ничем не скрываемая ярость. Только Матильда даже не шевельнулась, с мертвенным разочарованием всматриваясь в стол.

- Старая шутка, даже слишком старая… - Смех прозвучал как-то хрипло. – Постыдился бы, что ли. Держи!

Гость бросил глок. Дед, с необыкновенным для своего веса рефлексом схватил оружие в полете. Черная дыра дула глянула прямиком в лицо незнакомцу, который лишь иронично скривился. Щелкнул боек. Матильда вздрогнула.

- Ийээх… - бессловесный комментарий гостя наложился на искусное ругательство, которым Дед прокомментировал свою неудачную попытку.

И через мгновение в направлении Мороза по высокой дуге полетела полная обойма.

- Ну что же, как раз этого и следовало ожидать, - философски заявил незнакомец. – Ладно, это только лишь подтверждает ваш класс. Хладнокровные, беспощадные. Сражающиеся до конца.

Какое-то время он еще приглядывался к тому, как Дед заряжает пистолет.

- Постоянно готовые к действию, - с издевкой прибавил он.

На этот раз могло бы показаться, что вот тут он пересолил. Но нацеленный пистолет опустился, победило любопытство. Как Дед всегда самокритично заявлял, это был второй из его крупнейших недостатков. Сразу же после чрезмерной доброты.