Александр Плотников - С прибоем на берег

Сторожевые катера умчались вперед. Вскоре вдали засверкали хвостатые молнии. Это ударили по берегу реактивные минометы - знаменитые «катюши», установленные на нескольких катерах.

- Дорожку вам прожигают, - сказал мотоботчик.

- Приготовься, братва! - повернулся к своим бойцам Егор. - Ты нас, морской извозчик, к берегу Подвезешь или вброд тащиться заставишь? - спросил он старшину мотобота.

- Причалов он для нас пе подготовил, - отозвался тот. - Может, не только вброд, а и вплавь двигать придется. Там увидим!

Впереди уже показалась темная полоска земли, вся испещренная морзянкой огненных вспышек.

- Густо бьют, сволочи! - ругнулся Егор. - И штурмовики наши их вчера пощекотали, и «катюши» только что дали прикурить. Крепко, видать, в землю зарылись, гранатами выкуривать придется. Всем надеть каски! - скомандовал он. И вовремя -чуть в стороне от мотобота встал разрыв, осколки рванули щепу с планширя.

- Все целы?

- Вроде бы все…

Суденышко вдруг мелко затряслось, взбрыкнуло кормой и резко остановилось, так что у некоторых вывернулись из рук автоматы и грохнулись об днище.

- Сели на загреб, - расстроенно произнес мотоботчик. - Придется вам, ребята, своим ходом. Побыстрей, иначе он нас расстреляет.

- За мной! Вперед! - снова скомандовал Егор, перекинулся через борт и сразу же оказался по грудь в холодной, ожегшей, словно крапива, воде. Следом за ним в волны с руганью плюхались остальные. Пузырями вздувались на спинах ватники, сапоги увязали в намытом прибоем песке.

«Тиу-тиу-тиу-тиу», - рикошетами прошлась по воде пулеметная очередь, и Егор заметил, как чья-то голова в каске медленно погрузилась в воду.

- Шамшурин?! - тоскливо выкрикнул он.

- Тут я, Егор! - услышал за своей спиной.

С трудом выбрались из воды и попадали ничком на песчаном, заваленном водорослями и плавником берегу.

- Впереди проволока, Егор! - сообщил Шамшурин. - Может, рванем ее противотанковой?

- Погодь, не спеши, Андрей. Оглядимся сперва.

Заграждение было установлено в одну линию, колья его основательно вросли в дюну.

- Махнем через колючку, Андрей! - сказал Егор. Стянув мокрый ватник, он бросил его па верхнюю нитку. Рядом легла фуфайка Шамшурина.

- Вперед, братва!

Отдышались уже на гребне дюны. Попытались двинуться дальше, по двое бойцов упали, скошенные пулеметным огнем.

- Крупнокалиберный, значит, стационарный. Видимо, дот! А ну-ка прикрой меня, Андрей, - хрипло произнес Егор.

- Может, я сам?

- Прикрой, тебе говорят! Возьми ручной пулемет!

- Понял.

Задиристо рыкнул «дегтярь» в руках Шамшурипа. Дот ответил ему длинной очередью, взметнувшей фонтанчики песка. Но тут одна за другой разорвались две гранаты, п вражеский пулемет захлебнулся.

- Вперед! - снова раздался голос Егора.

- Ловко ты его выкурил, - сказал ему Шамшурин. На голове у Шамшурина вместо каски была нахлобучепа до самых бровей старая бескозырка с выцветшей ленточкой.

- Каску куда дел, шалопай?

- Посеял.

- А беску откуда взял?

- За пазухой нашел, Егор!

«Р-рах!»- ударила мина в замшелый валун впереди них. Взрывная волна толкнула в грудь, подбородок Егора ужалил горячий кусочек гранита. Шамшурин тоже схватился рукой за щеку.

- Изрешетит тебе башку, будешь знать, как форс держать, - сердито глянул на друга Егор.

- Назад теперь за ней не вернешься, - виновато пробормотал тот.

Автоматная трескотня растекалась справа и слева по всему берегу. Это высаживались десантники с других мотоботов и тендеров. То там, то здесь слышалось русское «ура».

Вскоре плацдарм был захвачен, а к вечеру сопротивление фашистов было сломлено подошедшими основными силами десанта.

За отвагу и мужество, проявленные в этом бою, Егор Русаков был награжден орденом Славы второй степени. Шамшурин получил орден Красной Звезды…

- Ты знаешь что, - сказал Андрей Флегоптович, когда Юрий перед отлетом пришел в больницу проститься с ним. - Возьми в тумбочке бумажник мой, отсчитай полсотенную па венок Егору. Пусть он будет моим приветом последним… На обратную-то дорогу у тебя есть? Если нет, бери сколько надо.

- Есть у меня деньги. Еще я вас хотел спросить, Андрей Флегонтович. Вы не помните Поваляева?

- Как же, помню. Совсем мальчишка был. Убил его фанатик эсэсовец, уже после того как взяли Пиллау. В развалинах Поваляев этого эсэсовца обнаружил, а тот одну пулю в него, а вторую в себя…

Большие учения начались через сутки. В роту к Юрию прибыл посредник, высокий майор, возраст которо-го определить было трудно: так контрастировала со спортивной фигурой обширная «министерская» лысина.