Петр Киле - Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

А ты — лосенок, несмышленыш,
Осока, девочка, ветла —
Ты провожала эшелоны
Одна, испуганно светла.

И, верно, юные солдаты,
Седые ополченцы — все,
Что пролетали, были рады
Увидеть девочку в росе.

Она махала им, махала.
Вон исчезал вагон вдали…
Рука ребенка уставала,
А эшелоны шли и шли.

На льду реки с последним рейсом
След автозимника пропал,
Как самолетный след над лесом…
И долго лед синел, сверкал!

Теперь мы ждали с нетерпеньем…
Синели цепи дальних гор.
Теперь, как только перемена,
Бросалась школа на бугор.

И, наконец, река проснулась.
Мы все сбежались у воды.
Весна беспечно улыбнулась
Со всей свободой красоты!

И также люди Лены, Волги
В те дни смотрели ломкий лед.
Всплывали колышки, осколки…
Все говорили: «Лед идет!»

Под снегом светлым спит селенье.
Сугробы стынут в вышине.
Ты возникаешь во Вселенной
И устремляешься ко мне.

Идешь, слегка раскинув руки,
По склонам выше облаков.
Твои шаги — родные звуки,
Прозрачный ход моих часов.

И мы бежим, бежим по склонам,
И оба падаем в провал.
По звездным странам Орионам
Твой взор смеющийся блуждал.

Но, отклоняя губы, ласки,
Ты скажешь: «Милый, отпусти.
Уж очень поздно, холод адский!»
А я скажу тебе: «Прости!»

И мы уходим, мы другие.
Погас высокий звездный свет.
И я подумаю впервые,
Что счастья вечного в нас нет.

Но принесут мне утром рано
Записку милую твою:
«Люблю все больше, даже странно,
Как, милый, я тебя люблю!»

Нам лодки легкие дарили
И берег дальний и покой.
Мы ни о чем не говорили.
Лежали ясно над рекой.

А в небе голубели горы
И зеленели рощи ив.
Река приковывала взоры…
Моторок та-та, всплески рыб…

В нас что-то кончилось отныне,
Что не вернется никогда.
Тому не просто юность имя,
То — жизнь, то — лучшие года.

То — словно осень в буйстве красок,
То — словно иней в первый раз,
То — словно музыка фиалок,
То — словно лето в реках, в нас.

И мы беспечно понимали,
Что жизнь была, что жизнь ушла.
О новой жизни — что мы знали.
Там даль, а даль всегда светла.

Она укладывает спать
Моих товарищей, меня…
И мне так весело встречать
Ее глаза в тот миг, как я,

Вдруг расшалившись, рассмеюсь.
Ну, подойди, мне это надо,
Вот отчего и сердце радо,
Я юных женщин не боюсь.

Она не скажет мне ни слова.
Коснется пальцем тонких губ,
И взгляд серьезный, — знаю снова,
Как перед ней я мал и глуп.

Но, выключая свет и радио,
Она пройдет в последний раз,
Меня походкой стройной радуя,
Закроет дверь, покинет нас…

Снег запоет, она уходит
И растворяется вдали…
Во мне ее сиянье бродит,
Лежу я на краю Земли.

Ну да, осенние дожди.
Не скажешь: пережди!

По селам, рощам, городам
Дожди.
По шоссе, по дальним поездам
Дожди.

В море рыбаки — и по ним
Дожди.
Лесорубы в просеках — и по ним
Дожди.

По лугам далеким, по стогам
Дожди.
По быстрым рекам, по плотам
Дожди.

А в душе, ах, все же отчего?
И покойно, и светло!

Жизнь моя, голубая Россия!
Твое небо, твои облака,
И пути твои вековые,
И твои золотые века —

Всё во мне. Ты дала мне искусство —
Эту муку, как ад, эту радость, как рай,
Эту искрами искренность чувства,
Совершенство, любимый край —

Всё во мне. Ты дала мне таланта
Беспокойство, певучую кровь.
И за что мне такая награда.
И за что мне такая любовь.

На родине моей далекой,
Дорогою в тайгу,
Лежит могилка одиноко
В нетронутом снегу.

В осенний вечер в непогоду
Исчез мой детский след,
И холмик тает год от году,
И вот сойдет на нет.

А где-то — то ли под Берлином,
Быть может, под Москвой —
Водою, минералом, глиной
Отец горячий мой.