Авессалом Подводный - Муравейник

Сибирская природа любит зиму,
расстается с ней с видимой неохотой,
ночами купается в снеге и холоде
проводя таким образом половину
добрую года, ледовым оплотом
укрепляя озера, реки и бороды.

Солнечные лучи пронизывают сосновую рощу,
заставляя сиять коричневые стволы
и зеленые лапы над искрящимся снегом.
Света столько, что трудно представить больше;
взгляд растворяется в небе, пытаясь уплыть
за горизонт на север, к чукчам и печенегам.

… а весеннее равноденствие
обещает нам жизнь новую,
завершает зиму суровую,
сулит летнее благоденствие.
Солнце лучики да распахивает,
ветерок снежинки отряхивает;
улыбаются красные девицы:
на весну, похоже, надеются.

На исходе зимы даже страшно подумать об осени:
теперь человеку необходима весна.
Тепло ощущается как потребность души, а не тела.
Месяц в холодном небе как серп на покосе, и
только собачий лай мешает сказать: «Тишина».
Мысль почти родилась, замерзла и улетела.

В начале марта весна в Сибири
не слишком отличается от зимы. Четыре
времени года скорее тешат человеческий ум,
нежели его просвещают. Весенний костюм
надо, видимо, заслужить. А пока что снег
покрывает все то, о чем думает человек.

Предвкушаю таянье снегов,
жду весны отчаянной и нежной,
с теплым ветром, грозным ледоходом
и разливом рек. Из небывалых снов
светит солнце, греет безмятежно
обещает счастие народам.

Сегодня услышал журчанье ручья
и не поверил своим глазам:
небесной гармонии звук.
Неужели это весна? Моя
мечта обращается к облакам,
зеленую ждет листву.

Текущие по городку ручьи
уносят шубу канувшей зимы,
ландшафт преображают в одночасье.
Светила разноликие лучи
успешно отделяют свет от тьмы,
и к этому я словно бы причастен.

Слышать ночью шорохи дождя,
толстых капель звонкое паденье,
звук шагов по полноводным лужам.
Думать, что сказала, уходя
мне зима в последнем помраченье,
и гадать, кому еще ты нужен.

Снег выпадает из ясного неба,
поражает на миг своей белизной
и тает на удивление сразу,
как в голодном рту ломоть хлеба.
Что еще человеку нужно весной?
Солнца столько, что можно делать запасы.

Апрель, но зима не сдается:
морозит ночами лужи,
днем осыпает снегом,
недолговечным под солнцем,
но холод декабрьской стужи
помнится человеком.

В Сибири весна долго стоит на грани
своего наступления в мире; неестественно
много солнца и отраженного снегом света,
вселяющего надежду на выживание
после долгой зимы. Ели стоят не одетыми
снегом, но по колено в нем, и если б не это
да сильный мороз, то почти похоже на лето.

Конец апреля. Солнце уже в Тельце,
и зима, понимая, что смотрится анахронизмом
собирает свои приметы, уступая весне
место под солнцем. На ясном холодном лице
неба — белая тень облаков, и капризным
весенним ветром веет уже не во сне.

Из окна слышатся звонкие голоса
детворы, безразличной к закату, хотя бы
и бледно-пастельных тонов зефира.
Незаметно садится солнце, и нежная полоса
света сливается с небом, оставляя слабый
намек на возвращенье светила в пределы мира.

В апреле день настолько длиннее ночи,
что ее как-то жалко: приходит поздно,
под утро скрывается в одночасье,
как робкий любовник, потупив очи,
чувствуя приближенье мужа; звездна,
немного морозна, приносит счастье.

Весна-таки образумилась,
не спряталась, не обиделась,
с теплым ветром к нам прилетела.
Зима долго слезу лила,
в снегах тающих виделась,
уходить совсем не хотела.

Весна оказалась желанной, холодной и краткой.
Следом явилось лето, представ не просто сезоном
но, скорее, мировоззрением. Жаркое солнце
растопило остатки снега, сразив догадкой
о пребыванье мира в пределах своих законов,
подчиняться которым, несмотря ни на что, придется.

Оранжевое солнце за лесом
в светло-малиновом небе
склоняется к горизонту.
Смотрят за ним с интересом
зеленого цвета побеги:
пушистые, нежные, новые.