Борис Гребенщиков - Книга Песен

Но из моря информации,

В котором мы тонем,

Единственный выход — это саморазрушенье;

Мы до сих пор поем, но нам уже недолго ждать.

Мы стали респектабельны, мы стали большими,

Мы приняты в приличных домах.

Я больше не пишу сомнительных текстов,

Чтобы вызвать смятенье в умах.

Мы взяты в телевизор,

Мы — пристойная вещь,

Нас можно ставить там, нас можно ставить здесь, но

В игре наверняка — что-то не так;

Сидя на красивом холме,

Видишь ли ты то, что видно мне:

В игре наверняка

Что-то не так.

Мои друзья опять ждут хода

На клетку, где нас ждет мат.

Но я не понимаю — как я стал ограничен

Движеньем вперед-назад.

Приятно двигать нами, как на доске,

Поставить нас в ряд и забить заряд;

Но едва ли наша цель -

Оставить след на вашем песке;

Сидя на красивом холме,

Видишь ли ты то, что видно мне?

В игре наверняка — что-то не так;

В этой игре наверняка что-то не так…

О, они идут на зеленый свет;

О, они идут на зеленый свет;

Они не скажут им "нет",

Когда идут на зеленый свет.

Я мог бы дать им совет,

Дать им досужий совет,

Но они знают, где масло, где хлеб,

Когда они идут на зеленый свет.

А я сижу на крыше и я очень рад,

Я сижу на крыше и я очень рад,

Потребляю сенсимилью, как аристократ;

Я сижу на крыше…

Я не вижу смысла скандалить со мной,

Я не вижу смысла ругаться со мной,

Я не вижу смысла даже ссориться со мной,

Ты можешь ругаться со своею женой;

Ты можешь ругаться со своею женой,

Ты можешь скандалить со своею женой.

А у меня есть свой собственный хой,

Я не вижу смысла скандалить со мной.

Я сижу на крыше и я очень рад,

Я сижу на крыше и я истинно рад,

Потребляю сенсимилью, как аристократ;

Я сижу на крыше…

Сыновья молчаливых дней

Смотрят чужое кино,

Играют в чужих ролях,

Стучатся в чужую дверь;

Сыновья молчаливых дней

Боятся смотреть в окно,

Боятся шагов внизу,

Боятся своих детей;

Дайте немного воды

Сыновьям молчаливых дней…

Этой ночью небо не станет светлей

У нас сентябрь, утро нужно ждать до утра

Он пьет, но едва ли ему веселей

Он не хочет веселья, он хочет вина,

Чтоб еще чуть-чуть отложить слово "пора"

Сентябрь — праздник, который всегда с тобой

Сентябрь сладок, как папиросный дым

У каждого есть свой метод, и я знаю твой:

Чужое дыханье на чьем-то плече,

Когда оно было твоим.

Будь один, если хочешь быть молодым…

Все вниз, сегодня будем праздновать ночь

Сентябрь сладок. Праздновать ночь без конца

Белый стол, черный чай, пурпурное вино

Я знал того, кто знал ее,

Но я не помню его лица

Праздновать ночь без конца

Доверься мне в главном,

Не верь во всем остальном;

Не правда ли, славно,

Что кто-то пошел за вином?

Остался лишь первый месяц,

Но это пустяк.

Когда я был младше,

Я не знал, что может быть так;

Они стоят, как камни в лесу,

Но кто подаст им знак?

Мы ждали так долго -

Что может быть глупее, чем ждать?

Смотри мне в глаза,

Скажи мне, могу ли я лгать?

И я ручаюсь,

Я клянусь на упавшей звезде:

Я знаю тропинку,

Ведущую к самой воде;

И те, что смеются среди ветвей -

Им будет на что глядеть

Под музыку серебряных спиц…

Я где-то читал

О людях, что спят по ночам;

Ты можешь смеяться -

Клянусь, я читал это сам.

О, музыка серебряных спиц;

Музыка серебряных спиц…

Фантастический день; моя природа не дает мне спать,

Пожарные едут домой: им нечего делать здесь.

Солдаты любви, мы движемся, как призраки

Фей на трамвайных путях;

Мы знаем электричество в лицо — но разве это повод?

Развяжите мне руки;

Я вызываю капитана Африка…

Сколько тысяч слов — все впустую,

Или кража огня у слепых богов;

Мы умеем сгорать, как спирт в распростертых ладонях;

Я возьму свое там, где я увижу свое:

Белый растафари, прозрачный цыган,

Серебряный зверь в поисках тепла;

Я вызываю капитана Африка…

Когда заря

Cобою озаряет полмира,

И стелется гарь

От игр этих взрослых детей;

Ты скажешь: "Друзья, чу,

Я слышу звуки чудной лиры";

Милый, это лишь я

Пою

Песнь вычерпывающих людей;

Есть книги для глаз,