Коллектив авторов - Девичий виноград. Женская поэзия Латвии

Я остановилась в гостинице, где комната пахла одеколоном.
Под окном танцевали поляки под песню с украинским
ароматом.
Неделю назад на львовских улицах один маленький пес
спасся от большой воды, мне хотелось написать тебе об этом.
После по высохшему небу шарила молния.
Ветер лакал во дворе песок из воронок.

В чужом сне рассказывала тебе, почему все застыло,
большой бульвар просочился в окно и застрял на кухне.
Пальцы, чего бы они ни касались, притрагиваются к седым
волосам.
Несколько необнаруженных мест, пейзаж лицевых мускул.
Снаружи: треск, копоть,
мальчишка на набережной возвращает нам синий зонт –
что-то там прятал,
что-то открыть собирался.

сидящий под липой на Липовой улице в Лиепае
абсолютно реален
с полей его шляпы свисает
слоник из плюша
розовый синтетический хобот грозен
как рога у берсеркеров на шлемах
пускай броня его пластик
топор – стекло
зато война настоящая
по меньшей мере раненых и убитых выше крыши
и голый король-победитель
дрыхнет на ярком песке отливавшем кварцем вчера
а шелком сегодня
оркестр играет завтрашний туш
по мускусным и табачным нотам

воздушные невесты реют над огородами
женихи ходят между грядок с огурцами и луком
играют с (ба)бочками пляшут комариную польку
царапают руки с куста поедая крыжовник
в букеты собирают цветы картофеля и укропа
ночью изящно выпадут невесты в осадок

Река переполнила наши глаза,
когда стояли, обнявшись,
наши руки вплетались
в небеса, в пески,
в прибрежные мхи,
как же мы зыбки, мой
милый, как же зябки,
прахом став, восставали,
рассеяны ветром,
воспаряли, воспылали,
воссоединялись,
встав вот тут,
чтобы звучать голосами,
исполненными
кликов, откликов,
чтобы звучать –
как же мы зыбки,
мой милый,
та́я,
ликуя.

такая вот первая весна после потопа –
еще ни разу не видела тебя с прикрытыми веками.
обещаю себе поехать к морю, но, безупречно отглажен, от
меня на расстоянии отрекается берег.
в дальних лугах свербят травы, как волосы школьника, под-
стриженные перед летом, ежик.
таинственно гибки в их тени насекомые объятья.
не подпускайте детей к цветнику, поливая сад, учит Жижек,
цветы так вызывающи, так развратны.

наводнение смыло дам с тротуарной плитки. лошади стоят на хвостах, настоящие статуи, копыто на ядре или снарядном ящике – иначе не удержаться, встав на дыбы, смотри урок ренессанса, иначе не удержать в бронзовых стременах владык, нужны три опоры.

деревья вцепились корнями в хребет города.
не вижу, как вдоль него твой силуэт перемещается меж ство-
лов, посеченный светом.
на углах в хрусткой бумаге продают вспышки молний.
ты есть, тебя нет,
кто-то проносится мимо на скейте, салютуя свежепросохшей
земле.

помню улица успокоения дымка пополудни однажды в августе мы курили в заросшем школьном саду листья кленов падали грациозно где вы друзья да где ваш ликующий голос ваш прозрачный смех бессонными ночами пошарпан слегка прокурен

мне нечего больше сказать, голоса в облаках да, однажды

трамваи ходят туда-сюда разнося запах горячего металла
успокоения нет, есть безымянная дрожь в сердце
а я до сих пор хожу по той самой улице
толстая женщина предлагает брошюру о господа нашего
обетованном царстве
лунообразный лик сияет надеждой, ей хочется верить,
что мы спасемся
она твердит без конца
твердит твердит возьмите же, купите надежду
губы шевелятся шепелявят
снова и снова

мы обречены небытию, нам нечего больше сказать

мы идем касаясь друг друга плечами
твои плечи более зыбкие и топкие чем мои
к твоим кедам времена года липнут чаще чем я дышу
ты говоришь мне что день стал длиннее на целых пять минут
как тот разгильдяй что уже вырос из купленной для зимы обновы
ты лишь говоришь говоришь
а я всё застегиваю все не пришитые пуговицы