Александр Ануфриев - Ладья у переправы

Ну, как дела? Доволен ты судьбою?
Ты всё такой же или изменился?
Они тебя всё так же притесняют
Иль нынче жалованье платят в срок?
Бывает ли приятною работа?
Не мучит ли бессонница ночами?
Не будят ли тебя воспоминанья?
Заветные слова и обещанья –
Они, как сны, на правду не похожи…
Ты помнишь, на последнем повороте
Нас разлучила жизнь?.. Тот день
В моей душе живёт, не угасая…

Ты спрашивал,
Смогу ли я забыть
Те наши ослепительные ночи?
Быть может, я забуду холода,
Озноб под ветхим, рваным одеялом,
Сомнения, и горечь ожиданья,
И радость, что способны принести
Хлеб чёрствый и глоток простого чая,
Когда по целым суткам голодаешь…
И комнаты убогое убранство,
Беспомощность, волнения и страх,
Когда ты одинок и обездолен…
Быть может,
Я забуду это всё…

Лишь страстный шёпот в тишине ночной,
Сплетённые в объятьях наши руки,
Открытые и сомкнутые губы,
Сиянье глаз,
Любви очарованье
Навеки в этом сердце поселятся,
Собой наполнят каждое мгновенье
И не позволят сердцу умереть…

Где ты, любовь?
В кварталах ли нью-йоркских небоскрёбов,
На зелени ли лондонских газонов,
В надушенных ночах Парижа
Или в песках пустыни Аравийской –
В краю дворцов и нефтяных колодцев?
В пропахших порохом домах Бейрута,
В мечетях, на базарах Пакистана?..
Любовь… в неволе?..
Скована цепями,
Подобна пеплу в погребальной урне,
Осатаневшая,
Пугающая смертью
И строящая гнусные гримасы…
Где ты, любовь?..

Международному женскому дню посвящается…
От страха вся дрожа и запинаясь
И горькими слезами умываясь,
Спросила я однажды у тебя:
«В том мире, где царит нажива,
Мертвящий всё живое беспорядок,
Где ненависть гнездится и презренье,
Где рядом – кровь людей и эгоизм,
Среди отчаянья и разрушенья,
В кроваво-красном пламени войны,
Сумеем ли мы встретиться с тобою?»
И ты ответил мне с улыбкой:
«В марте…
Да, в марте…
Когда под голубыми небесами
Мы вместе – ты, и я, и наши дети –
Прекрасными весенними цветами
Взойдём под тёплым солнцем из земли.
При свете дня и лунными ночами
Мы будем отражать удары злобы
И вырастим наш мирный урожай.
От жёлтого недуга беспокойства
Мы исцелим измученные души.
Задавленное, стиснутое гнётом,
Позором оскорблённое желанье
Мы вызволим из печи пыток
В марте…
Да, в марте мы придём на этот свет.
И ставшая законом доброта
Уже не даст дороги произволу.
Лишь жар сердец, клянущихся в любви,
Останется единственным залогом…
Тогда, в сиянье утренней зари,
Вот это тело, этот прежний образ –
Предмет извечной купли и продажи –
Вдруг озарятся светом мысли, чувства.
В сердцах оживших песни воцарятся,
И будут в такт им листья танцевать,
И, взявшись за руки, навстречу жизни
Мы в мир придём… Цветочную гирлянду
Свободы мы сплетём с тобою
В марте…
Да, в марте мы придём на этот свет!

Люди, которых зовём мы родными,
Часто бывают такими чужими!
Если я плачу, беспечно смеются,
Радуюсь – скорби они предаются.
Лишь улыбнётся мне светлое счастье,
Тотчас их взоры туманит ненастье…
Раны сердечные, знаете сами,
Долгие годы сочатся слезами.
Разными боли людские бывают:
Те, что нас ночью во снах посещают,
Утром уходят от нас без следа…
Раны дневные язвят нас всегда…
Люди, которых зовём мы родными,
Часто бывают такими чужими!

Эй, друзья, переверните старый мир вверх дном,
Всю планету осветите разума лучом.
Тех, кто вас понять не может, ослеплять враждой не надо, –
Пусть увидят правду жизни – вот задача в чём!