Антология - Адонис. Французская поэзия XV–XIX вв.

Из них один Пальмир преодолел испуг,
Не зверь его страшит, а сердца частый стук,
Чтоб Аретуза в нем не видела боязни;
К нему была строга, теперь полна приязни,
Увидев, что Пальмир стремим к благим делам,
В ней радость ожила со страхом пополам.
«Коль вами движим я, отважным сим порывом,
Ужель последую тем беглецам трусливым?
Нет, не бывать тому, не страшен зверь сейчас,
Смерть презирать велят мне взоры ваших глаз!»
Сказал, и это всё: непраздно было слово;
Он мчится, он летит на кабана лесного,
То уклоняется, то прыгает, скача,
То руку занесет и лезвием меча
Потщится отомстить врагу за преступленья.
Один удар клыков – две жертвы во мгновенья:
Ему ранение, а в деве боль и дрожь,
Но злобный тот расчет не оправдался всё ж.
Меж амазонкой вепрь и юношей метался,
Тот на защиту встал, за деву испугался.
Кому из двух отмстить, не знал наверняка,
Пальмира ранил зверь, однако же, слегка.
Охотнику легко, но тяжко стало деве;
Он выдержал, она, дрожит от боли, в гневе.
Удар нестрашен был, но брызжет крови ток,
И духи всей толпой покинув свой острог,
Заставили забыть Пальмира всё на свете;
Он бледен, хладен стал, и руки точно плети;
И ум бездействует, и полог на глазах.
Как счастлив был бы он, узрев ее в слезах!
Товарищи его жалеют, не иначе;
У Аретузы скорбь, и тонет лик во плаче.

Неподалеку, где ручьевых вод кристалл,
Устав кружить в лесу, Адонис отдыхал.
По воле вещих нимф, провидеть рок способных,
Немало проблуждал он в зарослях чащобных.
Терялся гул рожка от чар тех ворожей,
Напрасно доходил до юноши ушей.
Адонис и не знал, куда примчится в беге;