Иван Буковчан: Антология современной словацкой драматургии

Эти и другие экспериментальные художественные приемы, в том числе касающиеся сценического языка, и сам по себе отстраненный, иной раз безжалостно-жесткий взгляд на современную действительность — все это отличает пьесы молодых словацких авторов, творчество которых развивается в русле «новой драмы» [8] В Словакии с 2005 г. проходит ежегодный театральный конкурс-фестиваль «Новая драма», лауреатами которого в разное время становились авторы, представленные в этой книге (И. Горватова, В. Климачек, К. Горак, Д. Гомбар, Д. Вицен, Л. Бруновски, М. Закутянска). Фестиваль современной пьесы с таким же названием проводился и в России. — течения конца 1990-х — начала 2000-х гг., яркие образцы которого мы можем видеть и в русской, и в мировой драматургии.

Пьеса Михаила Дитте (р. 1981) «Собачья жизнь» (2011) отражает реалии современной Словакии после распада Чехословацкой Республики, связанные с проблемами безработицы, нищеты, убогих условий существования определенной части ее населения. Однако мы имеем дело не с сухой фактографией «физиологического очерка», а с образом конкретных судеб, в которой социология уступает место художественному обобщению. Автор в нескольких сценах прослеживает стадии деградации бедной провинциальной семьи, отражая этот процесс в изменении способа общения родителей и детей, в переходе от простой бытовой лексики к вульгарной и даже обсценной, а на уровне сценографии — в нагнетании через авторские ремарки мотива бытовой (и нравственной) грязи, постепенно засасывающей людей. Картина общего разложения и отупения заканчивается фантасмагорическим образом — санацией трущоб и принудительной эвакуацией его обитателей, которую осуществляет таинственный спаситель бедняков в белоснежном костюме, с замашками ответственного чиновника и с тем же лозунгом «Arbeit Macht Frei».

В поэтике «новой драмы» написаны и пьесы самых молодых из представленных драматургов — «О вони терпимости и о лоне» Лукаша Брутовского (р. 1988) и «Сортирологи» Микаэлы Закутянской (p. 1987) [9] Тяготение к экспериментальным формам и Л. Брутовский, и М. Закутянска сочетают с профессиональным интересом к русской классике. . Пьеса Брутовского, по авторскому определению — «коллаж», несет на себе явные признаки буффонады с элементами абсурда. Женские персонажи действуют на сцене в параллельных пространствах, сходясь лишь в финале и иллюстрируя три значения любви, три связанные с ней проблемы. Эффектен контраст лирики и гипернатурализма: в эмоциональных репликах нагнетается тема смрада, после тура вальса из дамских туфелек льется кровь, одна из героинь в отчаянии таскает по сцене гигантский вибратор.

Пьеса М. Закутянской «Сортирологи» напоминает по своей стилистике документальный театр с его техникой вербатима (Verbatim) — дословного воспроизведения рассказов обычных людей на определенную тему. В данном случае это «неудобная» и «неэстетичная» тема женской физиологии, которую решаются обсудить четыре женщины разного возраста и занятий. Сидя в туалетных кабинках, они по очереди произносят монологи, в которых повествуют о драматических случаях, произошедших с ними в этой сфере. Своеобразная групповая психотерапия завершается для ее участниц освобождением от душевных травм и комплексов.

Многие из современных драматургов, с произведениями которых знакомит данная книга, являются не только авторами, но и театральными режиссерами, а некоторые — и артистами театров, где ставятся их пьесы. Поэтому при восприятии текстов нужно учитывать их особый интерактивный характер, а в целом — специфику драматургии как рода литературы, предполагающего сценическую реализацию и интерпретацию. Хочется надеяться, что представленные произведения привлекут внимание российского читателя, а возможно — и будущего зрителя своими художественными достоинствами, близостью и узнаваемостью ситуаций и характеров, обусловленной, помимо их общечеловеческого содержания, еще и славянской родственностью и схожим по своему драматизму историческим опытом.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

МАРЕК.

ШЕРИФ.

МОНИКА.

ДОКТОР.

ЛУПИНО.

БЛАНКА.

ФИЛИПП.

СВЕТАК.

СИРИУС.

ДЕВУШКА.