Иван Буковчан - Антология современной словацкой драматургии

ШЕРИФ.Мы все знали его, Моника! И мы все знаем, что это был за человек — величина, авторитет, педагог старой закалки, но наши!..

МОНИКА.Так что, собственно говоря, наши арестовали нашего. Наши отправили в заключение своего. Свои вешали своих и так далее. Оказывается, не просто разобраться в нашей родной грамматике.

ДОКТОР.Когда Гитлер напал на Польшу… вы помните? (Цитирует.) «…огромный страх потустороннего мира, лежащий в кровавой пещере на полуразложившихся костях, вечным ревом страшит бескровные тени…» (Пауза.) Сумец как бы «случайно» всегда выбирал эти стихи…

ЛУПИНО.…в кровавой пещере на разложившихся… (Понимающе.) Боже правый, что у вас за головы!

СИРИУС.Или когда он читал приказ, где было написано, что нашим приветствием является «На страже!» [20] Приветствие словацких гардистов. , а наше обращение: «сестра» и «брат» [21] Приветствия, которыми пользовались представители Глинковской гвардии и Глинковской молодежи. …

МАРЕК.Тогда он сказал, что не настаивает на том, чтобы мы называли его « брат профессор». Достаточно, если мы скажем — «пан профессор».

ШЕРИФ (оживленно). И если бы не Сумец, нам бы не сдать выпускные экзамены! Или мы бы их сдали уже потом, после войны!..

ФИЛИПП.Ах, это была работа Лупино!

СВЕТАК.Да здравствует герой последней школьной прогулки!.. (Чокается с Лупино.) Да здравствует наш заслуженный и сознательный одноклассник… (Смех, как при рассказе старого, хорошего анекдота.)

ФИЛИПП.Я думал, что он внезапно сошел с ума… (С помощью жестов вспоминает.) Вы ведь помните… мы пошли покурить на заднюю площадку, чтобы Сумец нас не видел… поезд гудит… приближается туннель… туннель охраняют два солдата и два гардиста… А тут Лупино вдруг стремительно снимает брюки, поворачивается спиной и показывает им… в том туннеле вдруг забелело…

ЛУПИНО (невинно). От удивления мне один даже отдал честь! (Смех. Удивление. Новые воспоминания.)

ДОКТОР.Но когда мы вернулись, в школу пришли тайные агенты, и директор грозился, что не допустит нас до выпускных, если не найдется виновный.

ШЕРИФ.Сумец объявил, что он ни о чем не знает. И тем следакам даже учтиво предложил, чтобы они лично убедились, именно ли то… анальное отверстие принадлежит кому-то из нас!.. (Пауза.) Анальное отверстие, он так и сказал, вы помните, Сумец в жизни ни разу не употребил грубое слово!

ДОКТОР.Злоумышленник так никогда и не нашелся. А класс «Б» прекрасно сдал выпускные экзамены.

СИРИУС.Заплатил за все это только Сумец. Сначала дисциплинарным взысканием, а потом его отправили куда-то на восток… в словацкую Сибирь…

ЛУПИНО (между прочим). А в квартире директора потом кто-то выбил окна… И не успел пан директор позвать стекольщика, ему снова и снова выбивали… пока он не исчез из города!

БЛАНКА (удивленно). Бога ради, это делали вы?!..

МАРЕК.Тогда мы знали, что надо делать!..

ШЕРИФ.Марек, а после войны?.. (Простодушно.) Кому мы должны были разбить окна… после войны?

МАРЕК.Я не знаю! Если уж говорить правду, то мы ничего не сделали — совсем ничего…

ФИЛИПП.Совсем ничего?.. (Внимательно.) Что ты имеешь в виду?

МОНИКА.Мы звали его Алхимиком… (Глядя на Марека, смеется.) Все алхимики были немножко чокнутые: искали, но никогда ничего не могли найти…

МАРЕК (оживленно). Нам было восемнадцать, когда мы сидели за этими партами, но мы были…

ШЕРИФ.…мы были глупые, Марек!

МАРЕК.Возможно, и глупые! Но не трусы!

БЛАНКА (миролюбиво). Когда профессора посадили наши… ну… ведь было такое время!

МАРЕК.А мы?.. Где были мы?.. На луне?..

ФИЛИПП.Мы никого не сажали!

МАРЕК.Мы всего лишь немножко вмешались в эту игру! (Пауза.)

ШЕРИФ.Может, если бы он не признался…

ЛУПИНО.Признался… он, вероятно, валял дурака!

ДОКТОР.Признался, потому что он презирал их… (Пауза.) Благонадежный, прошедший специальную проверку, униженный в профессиональном отношении профессор Мразик наконец признается, что в течение многих лет он переписывался с неким итальянским профессором… признается, что знаком и с другими лицами… включая Сенеку, Вергилия, Марка Аврелия…. но что с указанными он, к сожалению, лично не общался…