Александр Галин - Чешское фото

Молчание.

Зудин. Ну говори… говори…

Молчание.

Раздорский. Помнишь, почему мы запечатывали Кушакову под ночь? Из темноты выступала линия ее груди, как возвышенность… как поверхность какой-то планеты, по которой никто не ходил ногами.

Молчание.

Свет нам тут не нужен. В тарелку с закуской я не промахнусь, друг мой Лева. Принеси рюмку — я налью…

Зудин уходит и возвращается.

В левую руку перекинь — мне так ближе… Взял?

Зудин. Она постоянно в левой… Я пью с левой руки.

Раздорский. Правильно, ты же левша! Все не как у людей…

Зудин. Только мне много не наливай. Ты налил? Я не понял…

Раздорский. Сколько тебе? Полрюмки… четверть?

Зудин. Ты что, на слух определишь уровень?

Молчание.

Льешь мне на руку.

Раздорский. У тебя рука дрожит, шизофреник! Ты можешь взять рюмку двумя руками?

Зудин. Взял.

Раздорский. Левее. Еще левее…

Молчание.

Что ты там держишь?

Зудин. Фужер.

Раздорский. Фужер?

Зудин. Это бокал.

Раздорский. Я водку наливаю. Ты собираешься пить бокалами?

Зудин. Я взял фужер, чтобы тебе легче было попасть.

Раздорский. Что же ты мне не сказал? Я лью водку и думаю — неужели опять мимо!

Зудин. Я чувствую по весу, ты мне налил хорошо.

Раздорский. Я налью и себе в фужер.

Зудин. Я упаду, не допив и половины…

Раздорский. Вторая половина фужера тебя опохмелит. Выпьем, Зудин, за кумира нашей молодости, мастера ночного освещения, художника Куинджи!

Выпили.

В Куинджи ты уверен?

Зудин. В Куинджи я абсолютно не уверен. Его внешний облик всегда был для меня загадкой. Как он выглядит — Куинджи?

Раздорский. Архип Иванович?.. Насчет бороды боюсь утверждать, но все, что касается лунного пейзажа… по-моему, достойно.

Молчание.

Ешь… Закусывай.

Зудин. Спасибо, я не голоден. Я съел ровно на столько, на сколько мне позволили мои средства…

Раздорский. Интересно, сколько же ты скопил?

Зудин. Чуть-чуть меньше половины стоимости закуски. Я заставил официантов эти деньги принять к оплате. Извини, больше у меня ничего нет.

Раздорский. Кто из них взял у тебя деньги?

Зудин. Не важно…

Раздорский. Скажи, Лева, иначе я уволю всех официантов.

Зудин. Я оплатил только часть закуски.

Раздорский. Какую именно часть закуски вы, Лев, оплатили? Хотелось бы знать, что переваривать из съеденного, а что нет.

Зудин. За алкоголь я не платил.

Раздорский. Все, Зудин, ты меня достал!

Зудин. Я повторяю — мои средства… Мои скромные сбережения… не позволяют…

Раздорский (кричит) . Кто из них взял у тебя деньги?

Молчание.

Свет! Дайте сюда свет! Вы слышите? Свет сюда!

Включился свет.

Зудин. Я пришел к тебе не есть, а разговаривать!

Раздорский. Кто из них взял у тебя деньги?

Зудин. Хорошо. Я согласен!

Раздорский. Все, Зудин!

Зудин. Я согласен!

Раздорский. Это уже не важно, согласен ты или нет. С чем ты согласен?

Зудин. Я согласен закусить.

Молчание.

Ты здесь теперь хозяин, и только поэтому…

Раздорский. Ты будешь есть молча. Пить молча. И все остальное до конца жизни делать молча!

Зудин. Я должен сидеть перед тобой и молчать, как твоя собака?

Раздорский. В твоем роду, кроме папы, больше немых не было? Ты уже и за дедушку отмолол! Не надо, Зудин, со мной ссориться. Я достаточно получаю это в Москве. Молчи, я сказал! С утра до ночи урод на уроде, и на каждой роже зависть, зависть, зависть! И все лезут-лезут, и нет от них спасения. Лева, когда я людишек фотографировал, я думал — их знаю. Не-ет! Я их узнал только теперь. Молчи! Ешь!

Молчание.

Зудин. Там, в ресторане, очень много людей. Меня просили передать, что симфонический оркестр они не смогли собрать… Вместо этого привезли джаз и духовой… Духовой не знает, им играть или нет, просили спросить у тебя…

Раздорский. Что?

Зудин. Музыканты спорят — кому играть! Духовому тоже играть?

Раздорский. Пожалуйста, пусть играют…

Зудин. Тебя все ждут там… Оперные певцы, цыгане, музыканты… очень много обнаженных молодых женщин… Есть даже женщина-свисток… с партнером.