Владимир Гуркин - Саня, Ваня, с ними Римас

Александра: Жо-о-о-ора!

Иван: Не могу-у-у-у-у! Мешает чё-то!

Софья (согнувшись от смеха). Фа-а… Фар…

Анна: Фартук!..

Софья: Елдотёр…

Пётр: Сонь! А я свободный! Я без ничего!

Софья: Уйди-и!

Александра: Сымай его!.. Жор… Жор… К чёрто…вой матери!

Иван: Не могу-у-у, Пеструха!

Александра: По… Почему?!..

Иван: Как мне его… копытами-то?!

Анна: Копытами… Не развяжешь, правда!

Хохочут ещё громче.

Александра: Жорушка-а!

Срывает с Ивана фартук и оба, обнявшись, валятся на траву. Пётр, в свою очередь, обняв Софью и целуя, тоже валит её на землю. Смеётся, всплёскивая руками, с радостным испугом поглядывая по сторонам, Анна.

Александра: Ванька, сука!.. Кобель!.. Иван! Хватит!

Иван: Всё, ребята! Поворачиваем к людскому обличию…

Александра: Нюра, никого там нет? Чёрте чё подумают…

Пётр: Саня! Мы ж шалим!

Софья: Ик… ик… Обхо… ик… хоталась. Ик. Ох, не к добру.

Александра: А что, Губарев развязывать начал?

Пётр: Как раз в этот самый момент.

Иван: Жорка к корове сзади пристроился — заскочил на неё, хрипит, мучится из-за фартука, Губарь на Жору сзади прыгат, примеривается, фартук стягиват, узел рвёт.

Софья: Добро дело хотел сделать, да?

Анна: Его порвёшь… Там ремень кожаный.

Пётр: Вообще снимать нельзя — корова-то неплановая, да ещё беременная.

Александра: Дак зачем тогда он?

Пётр: Спроси его.

Иван: Загляделся на процесс! Да ещё подвыпимши. Городской, никогда не видел… Как оно там, в натуре?

Анна (кивнув). Без фартука.

Иван: Заинтересовался. А Жорка чё?.. За претендента его, наверно, принял.

Софья: Пьяный, а на ферму попёрся… Придурок.

Пётр: С гостями гулял. Из города, с Молотова приехали. За молоком пришёл — отпаивать после пьянки.

Софья: А кто такие?

Пётр: Какие-то военные.

Александра: Поди, вас на войну забирать? А, Иван?

Иван: Чёрт его знает. Тянут какую-то холеру. Вон, из Дивьи многих позабирали, а из нашего Ромахино, да ещё васильевских… Как забыли.

Анна: Глухомань, пока доберутся.

Пётр: Лес весь сгоним по Чусовой и заберут.

Иван: Там лесу-то… На один перегон осталось.

Софья: Ну и что? Кому-то ж надо его сплавлять.

Пётр: Ну, вот. Сплавим и пойдём. Неделей раньше, неделей позже… Весь транспорт на запад битком — не знают где вагоны брать.

Александра: О, Господи!

Иван: Дак уже и товарняк, товарные вагоны задействуют. Точно-точно.

Софья: Чё буде-е-ет?… Мамочка моя, чё буде-е-ет?..

Пётр: Ладно, день, да наш. Вы баню сготовили?

Софья: Саня, как думаешь — протопилась баня?

Александра: Пойдём, поглядим. Нюр, Мишку своего веди, с мужиками попарится.

Анна: Лучше я с ним. Чижело ему на одной ноге.

Александра: Мужики, что ль, не помогут? А время потеряем. Ждать пока вы там наплескаетесь вдвоём…

Софья: Наплескались уж. Петь, Иван, Нюра-то опять у нас беременная.

Иван: Нюрок, дай пять. (Жмёт Анне руку.)

Медленно пошли с косогора.

Александра: Сначала мужики помоются, потом мы.

Пётр: А мы после вас ещё разок! Да, Ваня?

Александра: Только давайте побыстрее, чтобы за полночь не ложиться.

Иван: Ещё ж за столом посидеть. Нюр, самогонки притащишь?

Анна: А сколько?

Иван: Петь, сколько?

Пётр: Пять человек? Ну, литр.

Иван (Анне). Ну, литр.

Анна: Литр принесу.

Двор Рудаковых. Видны часть дома с крыльцом, надворные постройки. На заднем плане — в глубине огорода — баня. Ближе к крыльцу стол, по обе стороны которого лавки. На крыльцо выскочила Женя. В руках две большие миски. На середине двора её останавливает голос матери.

Голос Софьи:Женя!

Женя: Что?!

Голос Софьи:Огурцы со дна бери!

Женя: Ладно!

Голос Софьи:Побольше бери! У мужиков спроси — скоро они там?!

Женя: Ладно! (Скрылась в сарайчике.)

С улицы во двор, стараясь быть незамеченным, входит Римас Патис в форме милицейского старшины. Остановился, прислушался. Из дома слышны женские голоса. Хлопнула крышка погреба. Появилась Женя с мисками, полными квашеной капусты и солёных огурцов.