Владимир Гуркин - Саня, Ваня, с ними Римас

Иван: До сорок четвёртого в партизанах. После плена. Потом с действующей соединили, и до Берлина. А после победы — уже в Берлине — особист наш, хороший мужик — еврей! — вызвал и говорит: «Ты, Ванька, домой пока не возвращайся, а то тебя, как бывшего военнопленного, заметут на фильтрацию и… в лагерь. Жить хочешь — побегай пока по стране». Ну, вот… побегал.

Римас: В плену был?

Иван (наливает себе и Римасу водку). Одиннадцать дней. Выпьем.

Выпили.

Римас: Из плена сбежал?

Иван: Ковоира загрыз.

Римас: Как загрыз?

Иван: Зубами. Из окружения выбирался — всю роту у нас посекли. В живых… не знаю: остался кто или нет. По ночам к нашим шёл, днём ветками себя завалю и сплю, ночи жду. А тут в стожок у хутора залез, пригрелся и уснул. Ну и чё, сцапали. Коней решили с этого стожка покормить. В подвал меня, а утром связали по рукам-ногам, в телегу кинули и на центральную усадьбу, на расстрел. Солдатик их повёз. Он сразу мне несуразным каким-то показался. Пилотку вот так, поперёк, надел, не как положено. Вожжами пощёлкивает, чё-то немецкое насвистывает… Донасвистывался, дурак.

Римас: Один конвоир?

Иван: Дак а чё? Я связанный весь! А у него ещё автомат. Вот в телегу закинули меня неправильно. Надо было не ногами вперёд, как покойника — поторопились тут они, — а головой к коню, головой по ходу движения. Давай, покажу, счас поймёшь… Вяжи меня.

Иван и Римас явно захмелели.

Римас: Зачем? Не хочу. Где женщины-то?

Иван (сняв со стены бельевую верёвку). Да я там… Шумнул немножко. Счас придут. Вяжи, говорю. Натурально, чтоб понял.

Римас: Хорошо. (Связывает Ивану руки за спиной.) Так?

Иван: Крепко? Ты меня не жалей… Я тебя жалеть не буду.

Римас: Всё. Крепко?

Иван (сев на табурет, вытянув ноги). Ноги вяжи.

Римас: Ноги не буду.

Иван: Ладно. Ставь свой табурет перед моими ногами. Та-ак. Мы в телеге. Садись на него, спиной ко мне садись, вроде ты на вожжах. Поехала телега. В телеге мы. Настроение у тебя замечательное — на расстрел же везёшь! Врага же везёшь.

Римас: Ты мне не враг.

Иван: Друг? Чё ж ты, друг, жену мою… скрадываешь?

Небольшая пауза.

Римас (сел на табурет спиной к Ивану). Говори дальше.

Иван: Дальше… лес вокруг… Ещё птицы по верху… свистят.

Римас: Свистеть не буду.

Иван: А чё? Не умеешь?

Римас: Не буду.

Иван: Ну, тогда качайся. Нас же мотает… Туда-сюда, туда-сюда.

Римас: Ты уже делай что-нибудь, показывай… Ерундой занимаешься.

Иван: Хо, ерундой! К борьбе за жизнь свою готовлюсь.

Римас: Долго готовишься.

Иван: Это правда.

Входят Александра, Анна, Женя, Иван, подтянув ноги, выбрасывает их вперёд.

Ну, на!

Римас с грохотом летит на пол. Иван тут же бросается на него… Схватив зубами за отворот у самого горла, с визгом и рёвом рвёт рубаху. Шум, крики. Женщины пытаются растащить мужиков.

Александра: Иван! Что ты?! Иван!

Женя: Дядя Римас! Вставай!

Анна: Тащите его! Загрызёт! Ваня! Отпусти!

Женя: Дядь Ваня! Миленький!

Александра: Римас! Иван!

Растаскивают мужиков в стороны. Помогают подняться.

Анна: О-о! Всю рубаху порвал!

Александра: Вы что! А ты чего связанный?! Да я ж вас!.. Ах, вы!

Развязывает Ивана.

Женя: Дядь Римас, отойдите! Пожалуйста…

Анна: Чуть не загрыз.

Александра: Ванька! Ну, попили кровушки… Ты почему связа… Ты почему такой?! (Трясёт верёвкой.) Римас! Зачем ты его?!..

Женя: Сидите, дядь Римас. Подождите!

Иван: Саня, всё. Саня… Римас, скажи!

Римас: Дурак ты, Иван.

Иван: Я ему велел, Саня. Я попросил… Для наглядности.

Римас: Представление устроил… Да не пугайтесь же вы! Женя, всё. Саша… Иван, скажи!

Иван: Всё хорошо! Шутили мы! Вы какие-то…

Александра: Какие мы? Друг на друга не кидаемся!

Анна: Не грызём, но…

Иван: Я ж за рубаху, я ж не за горло! Вы чё такие… доверчивые? Я показать хотел… Показать!

Женя: Кого показывать-то, дядь Вань?! Зверей, что ли, каких?

Римас: Как он из плена бежал!.. Как немца за горло… Как за горло… Немца он убил. Я попросил показать как…