Мария Арбатова - Пробное интервью на тему свободы

Олег. Я зашел за книжкой.

Тимур. Давай все заклеим письмами.

Маргарита. Письмами? (Подходит к столу, берет в руки кастрюлю с клеем.) Почему так мало клея?

Тимур. Кончится, еще сварим.

Маргарита (подносит кастрюлю к ключицам, зажмуривается и опрокидывает клей на себя) . А теперь давай обнимемся втроем и засохнем, чтоб никто не разлучил. Как Лаокоон с сыновьями.

Олег. Это не ко мне. (Выходит.)

Маргарита. Ты забыл книжку.

Тимур. И кисточку для бритья.

Олег. В следующий раз. (Хлопает дверью)

Маргарита (смотрит на часы) . Через два часа у меня встреча. Отнеси меня в душ, а то я не высохну.

Тимур (берет ее на руки) . Раз клей кончился, значит, сегодняшняя норма выполнена. Ни одной другой женщине я бы никогда не позволил так обращаться с собой.

Маргарита. Я помню, милый, я потому так и обращаюсь, что помню.

Тимур. Фу, какая липкая, какая противная.

Маргарита. По-моему, очень сексуально.

Тимур. Так и будешь его ждать? Всю оставшуюся жизнь? На Путивле-стене?

Маргарита. Так и буду.

Пауза.

Тимур. Пацифизм – это СПИД. Иди в душ ногами. (Ставит ее на пол, отряхивается от клея.)

Маргарита. Какой ты мелочный! (Уходит.)

Тимур (крутит глобус, поет) .

Квартира Вадима Петровича.

Маргаритасидит в кресле и курит, Вадим Петровичприносит кофе, разливает его по чашкам.

Вадим Петрович. Так что случилось?

Маргарита. Много.

Вадим Петрович. Вы как-то странно выглядите. И волосы…

Маргарита. Да. Волосы мокрые. Упала в озеро. Кормила лебедей, загляделась на воду и упала. Вода – она, знаете, тянет.

Вадим Петрович. А где вы взяли лебедей?

Маргарита. У Новодевичьего монастыря. Я там живу. А что, никого нет?

Вадим Петрович. Нет.

Маргарита. И не будет?

Вадим Петрович. И не будет.

Маргарита. Вы решили меня трахнуть?

Вадим Петрович. Послушайте, Маргарита, по-моему, это вы позвонили с утра в истерике и попросили о встрече.

Маргарита. Я. Ой, у меня колготки поехали! Надо же! (Задирает юбку, смотрит колготки все выше и выше.)

Вадим Петрович (становится спиной к ней) . Разберитесь сначала с колготками, потом будем разбираться с проблемами.

Маргарита. Спасибо. Не поворачивайтесь, пожалуйста, еще секунду. (Вынимает из сумки диктофон, включает, прячет обратно в сумку.) Ну надо же, последние колготки!

Вадим Петрович. Видимо, падая в озеро, вы зацепились ими за водяного.

Маргарита. Можете поворачиваться.

Вадим Петрович (садится, пьет кофе) Вы сказали, что у вас неприятности.

Маргарита. По-вашему, упасть в озеро – это приятность?

Вадим Петрович. Значит, вы явились просто потому, что вам захотелось увидеть меня.

Маргарита. Вы помните, как мы познакомились?

Вадим Петрович. Конечно, вы пришли брать у меня интервью, а сами выпросили денег на какую-то газетенку. В результате выяснилось, что вам не нужно ни то, ни другое.

Маргарита. Мне нужны вы. Немножко. Хотя я знаю, что вы предадите.

Вадим Петрович. Я?

Маргарита. Вы! Закон жанра. Я сама его вывела. Мужчина-отец предает, а мужчина-сын не предает. Отец старше, он знает, что умрет раньше. А что такое смерть, как не предательство? Он подсознательно запрограммирован на предательство. А мужчина-сын подсознательно помнит, что он будет хоронить. Поэтому после разрыва с мужем я выбираю только мужчин-сыновей.

Вадим Петрович. Зачем вы пришли?

Маргарита. Мне приснилось, что мы с вами занимаемся любовью. Знаете где? В вагоне метро. Поезд идет, все смотрят, но как-то наплевать. И очень хорошо. И какая-то нежная нежность. Хотя, конечно, с элементами геронтофилии. Давайте монетку бросать – если орел, то я раздеваюсь, а если решка, то нет.

Вадим Петрович. Если вам этого действительно хочется, то зачем монетка?

Маргарита. А если не хочется, то тем более. Бросаю три раза. (Достает монетку, бросает.) Орел! (Бросает второй раз.) Решка! (Бросает третий раз.) Ой, укатилась! (Лезет под диван.) Не видно! Ой, решка! Как жалко!