Грег Гамильтон: Утки летят на юг

Полковник. В том смысле, который вы вкладываете в ваш вопрос, мадам – да!

Питер. Чего вы, собственно говоря, хотите?

Полковник. Я известный человек, мистер Беркли. Я привык к популярности, как привыкают к наркотикам. Это болезнь. От нее нет спасения. Мой путь, не всегда честный, и почти всегда неправедный, пролегал на виду у всех, хотя вы, вероятно, слышите обо мне впервые. Первые полосы газет, специальные выпуски телевизионных новостей… Имена не упоминались. Но когда речь шла об операции против террористов, о борьбе с партизанами в джунглях Лаоса, о провале коммунистических агентов, пробравшихся в наши специальные ведомства или о том, что кто-то где-то подложил КГБ хорошую «свинью» – за всем этим стояли мы: я и мои люди. Иногда в тех местах, где мы открыто сражались за идеалы демократии, мое имя называли открыто. «Представитель командования полковник Мортон заявил…» Сладостные мгновенья!.. Мой путь – это путь моей страны, каким бы он ни был и куда бы не вел. Мы все едины и у нас нет сомнений в том, что мы делаем. За это нас боятся, ненавидят, любят и ценят. Да, да, именно в такой последовательности!.. Боятся!.. И вот почетная отставка. Кто-то по-прежнему громит террористов, но это уже не я. Два года полной безызвестности… Этого нельзя ни понять, ни объяснить… Но вдруг судьба посылает мне подарок! В саду моего дома кончает жизнь самоубийством некий человек. И не какой-нибудь бродяга, а известная личность, богач, мультимиллионер Теодор Вагнер.

Регина. Боже мой, как вы узнали?

Полковник. Мне пришла в голову мысль взглянуть на документы бедняги. Полиция, конечно, начнет строить всякие версии. Например, такую… Вагнера в доме известного предпринимателя Беркли застрелила жена предпринимателя. Предприниматель перетащил труп в мой сад и бросил там, надеясь создать видимость самоубийства. Неуклюжая попытка выгородить супругу… Но я свидетель! Единственный свидетель этого печального происшествия! Я видел машину, остановившуюся у дома. Видел, как из машины вышел человек. Он был чем-то расстроен, волосы всклокочены, брел по саду, с трудом переставляя ноги. Потом незнакомец прислонился к дереву – кажется, это была груша, – и вынул пистолет. Завтра имя полковника Ричарда Мортона снова появится на первых полосах газет!.. Мистер Беркли, я позвоню в полицию.

Питер. Разумеется, дорогой сосед. Разумеется! Как удачно, что все произошло на ваших глазах. Это будет большим подспорьем для поли ции. Кстати, на телевидение вы уже позвонили.

Полковник. Что, и телевидение будет?

Питер. Информация, которую вы передали непосредственно Джеку Будвайзеру, вероятно, уже пошла в эфир.

Полковник. Вы щедрый человек, мистер Беркли. Я этого никогда не забуду! Вынужден покинуть вас, господа! Надо проверить, все ли на месте.

Питер. Я бы посоветовал вам надеть мундир. Публике будет приятно снова увидеть старого вояку полковника Мортона и ощутить, что судьба нации – по-прежнему в надежных руках.

Полковник. Дельная мысль, сэр! Мадам!

Полковник вытягивается «во фрунт», коротко кивает Регине, Питеру и четким строевым шагом покидает гостиную.

Регина. Вы оба сошли с ума! Наш «дорогой сосед» – больной с большим стажем. С тобой это произошло совсем недавно, но ты прогрессируешь прямо на глазах.

Питер. О чем ты, детка? Все складывается как нельзя лучше! С таким свидетелем можно перестрелять полгорода. Этот будет защищать свои показания до последнего патрона.

Регина. А если он их вдруг изменит?

Питер. Ни за что!.. В тот момент, когда ты прикончила старину Вагнера, «представителя командования» полковника Мортона здесь не было. Так о чем же ему сообщать репортерам? Зато он был там, в саду. Ради того, чтобы вернуть себе популярность, подтвердит что угодно, хотя я бы, вероятно, на это не пошел. Впрочем, кто знает…

Регина. Питер, я должна сказать тебе правду. Я была любовницей Вагнера. Наши отношения длились недолго. Я с ним порвала, но он становился все более назойливым. Он хотел, чтобы я вышла за него замуж.

Питер. Каков мерзавец! Мало ему африканского контракта и моих лучших людей. Ему еще жену подавай!

Регина. Тебе доставляет боль мое признание?.. Я правильно поняла?..

Питер. Да, будь ты любовницей хоть всех Вагнеров на свете!.. Ты застрелила его! Ты защитила честь и достоинство своего мужа. Я уже не говорю о нашем состоянии… И я говорю тебе: «Браво!»