Грег Гамильтон - Утки летят на юг

Регина. Он мертв или притворяется? Притворяться наш бедный Тео никогда не умел. Значит, мертв… Интересно, смогла бы я застрелиться из-за кого-нибудь? Какие странные места люди выбирают для того, чтобы свести счеты с жизнью! Нет, чтоб покончить с собой в гольф-клубе или, например, в опере… А моя репутация? Тот, кто сходит с ума по женщине, не подложит ей такую свинью! Он что-то говорил про скандал… Если его найдут здесь, обязательно докопаются до нашей связи! Наверное, и Питеру это может навредить… Куда его девать? Он такой здоровенный – с места не сдвинуть! Надо что-то придумать…

В дверь звонят. Регина вздрагивает, делает несколько шагов к двери в коридор. Потом останавливается, оглядывается на труп. Звонят снова, на этот раз настойчивей. Женщина хватает с дивана плед, накрывает им тело, выходит в коридор. Возвращается вместе с мужем. Обычно хладнокровный, Питер Беркли на сей раз несколько взволнован.

Питер…какой-то сумасшедший день!..

Регина. Где твои ключи?

Питер. Оставил дома.

Регина. Тебе не пришло в голову позвонить?

Питер. Было не до звонков, дорогая. Как удачно, что ты оказалась здесь!

Регина. Очень удачно!

Питер. Иначе я мог бы не попасть в собственный дом. Ты знаешь, только здесь я могу расслабиться, отключиться от всей этой вздорной суеты и подумать.

Регина. Над чем?

Питер. Всегда есть над чем подумать.

Регина. Ты выбрал для этого очень подходящий момент, дорогой!

Питер. У этого места – особая атмосфера. Она пронизана тобой. Все, к чему ты прикасаешься, меняется. Это не гостиная, нет. Это оазис спокойствия, любви и приятных сюрпризов.

Регина. О, да!

Питер. Выпьешь чего-нибудь?

Регина. Что-то не хочется.

Питер. А я выпью немного. Самую малость, чтобы взбодриться.

Регина. Не сомневаюсь, что так оно и будет.

Регина усаживается на диван. Питер следует к бару, по дороге огибая накрытый пледом предмет. Оглядывается. Готовит себе выпивку. Делает глоток.

Питер. Фу, полегчало.

Регина. Надолго ли?

Питер. Трудно сказать. Все зависит от того, как повернется дело. До сих пор в нем было много непонятного, но как раз сегодня кое-что прояснилось.

Регина. Могу я узнать, что это за дело?

Питер. Разумеется!.. Вот уже больше года кто-то настойчиво пытается нас прихлопнуть. В ход идут обычные в таких случаях средства. Пробовали скупать акции. Я принял меры, и контрольный пакет остался у нас. Последовала атака в прессе. Поползли слухи о возможном банкротстве. Перекупили двух самых опытных специалистов – не представляю, сколько им заплатили. И, наконец, какая-то явно подставная компа ния перехватила африканский контракт, на который я так рассчитывал… Мы понесли серьезные потери, но, слава богу, остались на плаву. Скольких же нервов мне это стоило!.. Я не хотел тебе говорить, потому что ты мое самое бесценное сокровище и тебя надо всячески оберегать. Но сегодня…

Регина. Ты опускаешься до банальностей, Пит. Что же произошло сегодня?

Питер. До сих пор мерзавец действовал инкогнито, но сегодня я узнал его имя. Это некто Теодор Вагнер… Слушай, Реджи, что это там лежит?

Регина. Да, так, ничего особенного. И кто же он, этот самый господин Вагнер?

Питер. Никакого отношения к знаменитому композитору этот тип не имеет. Солидный бизнесмен, безупречная репутация, отличный семьянин, щедро жертвует на добрые дела. И при этом, творит дела, мягко говоря, не праведные. Шантажи, подкупы, спровоцированные банкротства – весь обычный набор.

Регина. Он бизнесмен.

Питер. Конечно. А как тебе «отличный семьянин», которого ненавидит собственная жена и многочисленные мужья чужих жен, которых он украсил увесистыми рогами? Сегодня я удостоился чести лицезреть этого господина, правда, пока только на фотографии. Омерзительная личность! При этом многие находят его на редкость обаятельным. У вас, женщин, свои источники информации. Ты что-нибудь слышала о нем?

Регина. Разве что от тебя.

Питер. Ты расстроилась? Я тронут, что ты так близко к сердцу принимаешь мои проблемы, но, поверь, они не стоят твоего настроения. Отныне я не выпущу его из виду, и если он и дальше будет вмешиваться в мои дела…

Питер опускает стакан на стойку бара и направляется к жене. Дорогу ему преграждает покрытый пледом предмет.