Евгений Шварц - Дон-Кихот

К этому времени Санчоуже добрался до середины площади. Добродушно поглядывает он на хохочущих. Поднимает руку.

Толпа умолкает.

Санчо.Спасибо, братцы! Худо, когда губернатора встречают слезами. А вы смеетесь – значит, рады мне.

Одобрительный гул.

Санчо.Когда губернатор сидит на осле – это весело. Вот когда осла сажают в губернаторы, то уже не повеселишься.

Смех. Веселый гул.

Санчо.Я объясню вам, почему я на осле. Потому что он невысок! На коне я еще, чего доброго, не услышал бы ваших жалоб. А ехать на осле – все равно что идти пешком. Вот я, вот земля, а вот вы, дорогие мои подданные.

Крики: «Да здравствует губернатор!»

Санчо.Спасибо, братцы. Ну и на сегодня достаточно. Я хоть и губернатор, а спать хочу, как простой. Завтра увидимся. Идите по хозяйству. До свидания!

Восторженный рев. Крики «Да здравствует губернатор!» усиливаются до того, что дворцовая челядь перестает смеяться, переглядывается в страхе.

Санчо слезает с осла, передает его мажордому и, раскланиваясь с достоинством, поднимается по ступенькам крыльца.

Губернаторская опочивальня.

Широкие окна ее глядят на просторную каменную галерею, идущую вокруг всего дворца.

Посреди опочивальни непомерно высокое и пышное ложе под балдахином.

Мажордомвводит губернатора.

Мажордом.Нет ли приказов, сеньор губернатор?

Санчо.Есть. Оставьте меня одного, мне спать хочется.

Мажордомудаляется с поклоном.

Санчопотягивается сладко, предвкушая отдых. Вскарабкался на свое пышное ложе. Укладывается.

Но едва успевает он закрыть глаза, как оглушительный взрыв звуков пугает его так, что он валится с постели на каменный пол опочивальни.

Гремит оркестр,в котором преобладают турецкий барабан и кларнеты.

Санчо распахивает дверь.

Музыканты играют усердно. Музыка заглушает протестующие вопли Санчо.

Наконец он хватает дирижера за руки, и оркестр умолкает.

Санчо.Что это значит?

Дирижер.По этикету музыка должна играть у дверей губернаторской спальни, пока он не заснет.

Санчо.Пока он не умрет, хочешь ты сказать! Под такую колыбельную и пьяный не задремлет. Эй, стража!

Входит офицерс четырьмя солдатами.

Санчо.А ну, заточите его в подземелье. Месяца через два-три на досуге я займусь его делом.

Дирижер.Сеньор губернатор, пощадите, мы люди подневольные! Нам приказал играть сеньор мажордом.

Санчо.Ах вот чьи шуточки! Известно вам, где его спальня?

Дирижер.Так точно, известно.

Санчо.Хочешь избежать подземелья – веди туда своих голодраных шакалов и войте, дудите, гремите в барабан у мажордома под ухом. У самой его кровати. Пока он, проклятый, не уснет или не околеет. Поняли? Сеньор командир, отправьте с ним солдат! Пусть последят, чтобы приказ был выполнен в точности.

Офицер.С величайшей охотой, сеньор губернатор. (Солдатам.) Слышали приказ? Марш!

Оркеструдаляется, сопровождаемый солдатами.

Санчо, вздыхая, садится на кровати.

Задумывается.

Санчо.Эх, сеньор, сеньор! За последние годы я так привык делиться с вами тяготами да заботами! Где вы, сеньор мой Дон-Кихот Ламанчский!

Исчезает губернаторская опочивальня.

Дон-Кихотползает со свечой по полу своей спальни.

Дон-Кихот.Ах, Санчо, Санчо, мне без тебя трудно! Вот уронил я иголку и не могу найти ее, проклятую. А ведь в нее вдет последний обрывок шелковой нитки, что имеется в нашем бедном дорожном запасе. У меня чулок пополз, Санчо. Сеньора Альтисидора настоятельно потребовала, чтобы пришел я на рассвете к павильону в парке побеседовать в последний раз о ее страстной любви ко мне… Я хотел, придя, еще раз провозгласить: «До самой смерти буду я верен Дульсинее Тобосской!» Но не могу же я говорить столь прекрасные слова с дыркой на чулке. О бедность, бедность! Почему ты вечно преследуешь людей благородных, а подлых – щадишь. Вечно бедные идальго подмазывают краской башмаки. И вечно у них в животе пусто, а на сердце грустно. Нашел!

С торжеством поднимает рыцарь с пола иголку с ниткой.

Дон-Кихот.Да, да. Нашел! Санчо, слышишь? Спасен от позора!

Поставив ногу на стул, штопает Дон-Кихот старательно свой чулок.