Жан Ануй - Пассажир без багажа

КУХАРКА.Верно говоришь… Я сама за ним сколько грязи вывезла, уж поверь мне на слово! И это в восемнадцать-то лет!

ШОФЕР.А вместо благодарности еще облает!

КУХАРКА.А уж скот, прости господи! Помнишь, тогда у нас на кухне был поваренок. Так ведь каждый раз, как увидит беднягу, или его за ухо дернет, или даст в зад пинка.

ШОФЕР.И хоть бы за дело, а то ведь зря! Чистая сволочь был. Мы, что же, люди не злые, а когда узнали в восемнадцатом, что его ухлопали, все так и говорили, правильно, мол.

МЕТРДОТЕЛЬ.Да хватит вам, пора идти.

ШОФЕР.Куда торопиться-то! А разве вы с нами не согласны, мсье Жюль?

МЕТРДОТЕЛЬ.Да я бы еще такое мог порассказать, побольше вашего!.. Сам слышал, какие у них за столом баталии происходили. Он ведь при мне на мадам руку поднял…

КУХАРКА.Это на мать-то родную!.. И в восемнадцать лет!..

МЕТРДОТЕЛЬ.А их шашни с мадам Валентиной я все знаю, можно сказать, в самых подробностях…

ШОФЕР.Разрешите заметить, что вы здорово на все глаза закрывали, мсье Жюль!

МЕТРДОТЕЛЬ.Хозяева, они и есть хозяева, чего в их дела мешаться…

ШОФЕР.Да, но с таким типчиком… Пусти, дай еще посмотреть….

ЖЮЛЬЕТТА (отходя). Ох, это он, уверена, что он… мсье Жак! А какой он в то время был красавец! Настоящий красавец! А уж изящный!..

ЛАКЕЙ.Да брось ты, есть парни покрасивее, да и помоложе!

ЖЮЛЬЕТТА.Верно. Ведь почти двадцать лет прошло. А это не шутка. Интересно, что-то он скажет про меня — здорово изменилась я или нет?

ЛАКЕЙ.А тебе-то что?

ЖЮЛЬЕТТА.Да так, ничего…

ЛАКЕЙ (после минутного размышления, пока другие слуги пересмеиваются за его спиной). Скажи-ка… Почему это ты все вздыхаешь с тех пор, как узнала, что он возвращается?

ЖЮЛЬЕТТА.Да нипочему.

Слуги хихикают.

ЛАКЕЙ.А почему ты все время перед зеркалом прихорашиваешься и спрашиваешь — изменилась, не изменилась?

ЖЮЛЬЕТТА.Я?

ЛАКЕЙ.Сколько тебе было лет, когда он на войну пошел?

ЖЮЛЬЕТТА.Пятнадцать.

ЛАКЕЙ.Почтальон у тебя первым был?

ЖЮЛЬЕТТА.Ведь я же тебе говорила, что он мне в рот кляп засунул и снотворного дал…

Слуги хихикают.

ЛАКЕЙ.Ты уверена, что он был у тебя первым?

ЖЮЛЬЕТТА.Чего спрашиваешь-то? Такие вещи девушки помнят. Помню даже, что этот грубиян успел бросить свою сумку, и все письма по полу в кухне разлетелись…

ШОФЕР (у замочной скважины). А Валентина-то, Валентина, так его глазами и ест… Ей-богу, если он останется здесь, дядюшка Жорж схлопочет вторую пару рогов от собственного брательника!

МЕТРДОТЕЛЬ (становясь на его место). Мерзость-то какая!..

ШОФЕР.Ничего не поделаешь, мсье Жюль, уж такой он у нас любитель…

Хохочут.

ЛАКЕЙ.Просто смех берет с ихним беспамятством… Если бы малый был здешний, он бы их уже давно признал. Такой же он «беспамятный», как ты.

КУХАРКА.Не знаю, голубок, не знаю. Иной раз сама не помню, посолила я уже соус или нет, а ты говоришь!

ЛАКЕЙ.Да ведь семья, не что-нибудь!

КУХАРКА.Нужен он семье, такой кутила, держи карман шире…

МЕТРДОТЕЛЬ (у замочной скважины). Он это, он! Голову прозакладываю.

КУХАРКА.Но ведь, говорят, что еще пять семейств представили доказательства.

ШОФЕР.Вы все не о том, а я вам вот что скажу. И нам и всем другим вовсе ни к чему, чтобы этот мерзавец живым оказался!

КУХАРКА.Да уж ясно.

ЖЮЛЬЕТТА.Вот я бы на вас, на мертвых, поглядела…

МЕТРДОТЕЛЬ.Да и ему самому этого не пожелаешь! Потому, раз человек так начал свою жизнь, к добру это все равно не приведет.

ШОФЕР.А потом, он, может, там у себя в приюте привык жить спокойно, без всяких этих штучек… А теперь, браток, придется ему узнать многое!.. История с сыном Граншана, история с Валентиной, история с полмиллионом монет, а сколько нам еще всего неизвестно…

МЕТРДОТЕЛЬ.Это уж наверняка. Я-то, поверь, не поменялся бы с ним местами.

ЛАКЕЙ (подглядывая в скважину). Тихо вы, они встали! Идут к двери в коридор.

Слуги бросаются врассыпную.

ЖЮЛЬЕТТА (с порога). А все-таки мсье Жак…

ЛАКЕЙ (идет за ней следом, подозрительно). Что все-таки? Что мсье Жак?