Даниил Горбунов - Элиза

– Но не считаете ли вы, что данное управление людьми грешно, ибо оно сопоставимо с управлением животными? А как же тогда Бог? Не боитесь ли Вы его наказания?

– А что Бог? Бог – это один из инструментов управления людьми, как например, в моём случае. Я же говорю людям, что с помощью Господа я найду всех ведьм, и они мне верят. В кару Господню я не верю, для меня все те случаи со смертью священников – случайности!

– Вы рассуждаете весьма интересно, я бы даже сказал, что Вы очень храбрый человек! – вымолвил мистер Мюррэй.

– Что ж, мне приятно такое слышать. Но дело тут вовсе не в храбрости, просто я, как говорится, несколько умнее остальных салемцев. Могу вас, кстати, очень многому научить, если хотите.

– Я бы не отказался, – вставил Джон.

– Самое главное, что вам следует запомнить: Бог – ваш друг. Если вам нужно будет обмануть кого-нибудь или оправдаться в чём-нибудь, говорите о Боге, клянитесь Богом, грозите Божьей карой, и вы точно добьётесь всего, что пожелаете. Всё-таки умный был тот человек, скажу я вам, который придумал Бога. Нам же ничего придумывать не нужно, мы можем просто пользоваться.

– А не забыли ли вы, для чего мы здесь собрались? – прервал разговор Самюэль, сложив руки на груди.

– Ах да, мы должны ещё раз обсудить завтрашних ведьм, – сказал Абрахам.

Мистер Перис достал листок бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком красовались женские имена.

Нам, наверное, может показаться странным, что ведьм весили чаще, чем колдунов. Люди считали, что женщины уязвимее перед соблазном колдовства. Некоторое в страхе, с надеждой, что после признания их отпустят, говорили, что сам дьявол давал им колдовские способности, что это он сбил их с верного пути, но такие слова не улучшали положения обвинённых. Они создавали ещё большее напряжение среди местных жителей, которым приходилось жить рядом с дьяволом, рядом с инкубами и суккубами, находившихся в поисках новых жертв.

«Появление дьявола» было прекрасной возможностью обвинить других людей в том, что они не совершали. Достаточно было вспомнить какой-нибудь случай, пусть даже с давностью в несколько лет, и ты уже мог утверждать, что твой сосед – колдун. Поводы для обвинения обычно были одинаковы: редкое посещение церкви, любовь выделится из большинства – это всё было немыслимо для поведения пуританина.

Самюэль вгляделся в листок бумаги, ещё раз прочитав имена подсудимых. Были в этом списке разные имена, женские и мужские, знакомые и незнакомые, это был свежий смертный приговор, которому ещё предстоит сломать судьбы многим людям.

Мы не будем вникать во весь диалог, который последовал дальше. Абрахам и Самюэль обсуждали каждое имя, попавшее в список, они делали то, на что им никто не давал право, они уже сейчас знали, кто будет повешен, а кому до конца своих дней придётся томиться в тюрьме.

– Анна Уолтон, – прочитал Самюэль очередное имя.

– Что про неё известно? – спросил Абрахам, прикоснувшись к бороде.

– Церковь посещает редко, знакомых и родственников мало, и как я знаю, всё своё время проводит в одиночестве, – сказал Самюэль с задумчивым видом.

– Очевидно, её будет очень легко обвинить в колдовстве. Кто там дальше?

– Виктория Джонс, – произнёс следующее имя Самюэль, он изрядно устал за сегодня, и ему хотелось как можно быстрее закончить данное собрание.

– Я слышал, – вдруг вмешался Джон, – что эта женщина как-то раз устроила в своём доме праздник, и она и все её гости были очень пьяны!

– За это уже можно зацепиться, – произнёс Самюэль, обрадовавшись, что причина обвинения нашлась так быстро.

Но вот, Самюэль дошёл до последнего имени в смертном приговоре, это имя ему было хорошо знакомо, казалось, оно как-то выделялось из всего списка, хоть и было написано теми же чернилами и тем же пером, это было имя служанки Элизы.

– А вот и дошли до нашей красавицы, – сказал мистер Перис.

– А ты, Самюэль, знаешь её? – спросил Абрахам, заглядывая в список.

– Да, это моя служанка, – ответил он, – ты же знаешь мою жену и то, как она стремится к красоте?! Как только, Элиза к нам пришла, Джозефина тут же стала ей завидовать, и я пообещал жене, что Элиза будет сожжена перед всем городом.

– Ох уж эти женщины, иногда убить друг друга рады. Что ж я уделю этой красавице достойного для её внешности внимание, – сказал Абрахам, в очередной раз, погладив свою бороду.

– Хм… Мне кажется, что мы засиделись у тебя, Абрахам, – сказал, встав со стула Самюэль.