Екатерина Бронникова - Над облаками светит солнце

Алла пьет вино, морщится, ест пирог.

Татьяна. А я вот Гришеньку своего поминаю, напекла пирогов-то. Мне одной-то не съесть. А потом вспомнила – соседи же теперь есть. Вот вина купила. Пришла. Помянем?

Алла. Так, что за вино, я не поняла? (Рассматривает.) Да… это тебе не дьюти фри.

Татьяна. Хорошее вино, вкусненькое.

Алла. Шикарное! ( Показывая что-то в телефоне, Татьяне.) А это я унитаз в отеле сфотографировала. Такой же хочу.

Татьяна. Унитаз?

Алла. Ага, у него вот такая форсунка, и из нее вода льется.

Татьяна. Куда? Зачем?

Алла. Туда. Для гигиены.

Татьяна. А-а-а. Не видела я таких.

Алла. И не увидишь.

Татьяна. У нас-то все по-простому.

Алла. Да уж.

Молчат. Алла уткнулась в телефон. Вдруг Кирилл начинает говорить.

Кирилл. Все в нашем мире так непостоянно. Как тонкий лед, который в одно мгновение может треснуть и разлететься на тысячи хрусталиков. Каждый хрусталик так прекрасен, искрится. И в то же время ты проваливаешься под лед, из-под которого ты не можешь выкарабкаться. И остается только замереть. И опуститься на дно. На дно жизни, океана. Иллюзия воды. Ведь что в сущности лед? Это та же вода, которая тебя держала на поверхности. Как рыбы не видят воды?

Алла. Ты чего? Перепил?

Татьяна. Я же говорю, хорошее вино.

Кирилл. Как?

Алла. Хорошее. Очень.

Кириллвыбегает на улицу. Аллауходит за ним, но быстро возвращается, берет ведро, тряпку, швыряет их куда-то туда, Кириллу, со словами: «Сам убирай! Ты же знаешь, я не переношу этого!»

Татьяна. У меня Гришенька тоже так любил пофилософствовать! Выпьет вечерком и говорит, говорит. Как в телевизоре. Любил поговорить, да.

Алла прислушивается, что происходит за дверью. Потом садится обратно за стол.

Алла. Ну вот, видишь, вышла я на пенсию, вот мы и приехали сюда. На свежий воздух, так сказать. А ты, Таня, где работаешь? В магазине, говоришь?

Татьяна. Да не, на рынке. Мясом торгую.

Алла. На рынке? А вам там обрубщик мяса все еще нужен?

Татьяна. Нужен.

Алла. Так вот Кирилл хочет.

Татьяна. Да ну? Какой он обрубщик!

Алла. Ну а что? Не мужик он что ли?

Татьяна. Так он, поди, топора-то в руках никогда не держал!

Алла. Все он держал!

Татьяна. Дак как он рубить-то будет? Искромсает там мне все.

Алла. Рубить же, не скульптуру лепить.

Татьяна. Ну не скажи. Рубить тоже надо уметь. Где кость, где мякоть знать.

Алла. Так ты покажешь ему, научишь как надо.

Татьяна. Ну, пусть приходит, мне-то чё. Попробует.

Алла. Придет. Попробует.

Вдруг входная дверь открывается. Входит Гнида.

Гнида. Таня-я-я!

Татьяна. Чё приперся?

Гнида. Таня-я-я!

Татьяна. Иди, иди, некашной!

Гнида падает. Засыпает.

Алла. Это кто?

Татьяна. Кто-кто. Гнида это.

Алла. Кто?

Татьяна. Муж мой. Бывший.

Алла. Ты говорила, что он умер.

Татьяна. Так это другой. Хороший умер. А Гниде ничего не делается.

Алла. И что с ним делать?

Татьяна. Да ничё. Сам уйдет. Поспит и уйдет.

Алла села за стол. Молчат. Гнида захрапел. Алла начинает плакать.

Ты чё? Ревешь что ли? Ты чё?

Алла. Что за жизнь-то такая, Танька, а? Что за сраная жизнь?

Татьяна. Ты из-за Гниды что ли?

Алла. Вот скажи мне, а? Вот ради чего все? Ради чего я горбатилась всю жизнь?

Татьяна. Да где горбатилась-то? Летала на самолетах.

Алла. Летала… И, знаешь, везде, везде хорошо живут. Одни мы в говне.

Татьяна. Не правда. Мы хорошо живем.

Алла. Кто, кто мы?

Татьяна. Россияне. Мы очень хорошо живем. И будем жить еще лучше. И всех победим. И знаешь, почему?

Алла. Ну, расскажи, почему…

Татьяна. Потому, что у нас космические технологии. У нашего президента самый главный советник – инопланетянин. У американцев тоже инопланетянин, рептилоид. Но у нас круче.

Алла. Ясно. Ну-ну… Это, как его убрать-то отсюда, гниду эту твою?

Татьяна. Да пусть спит. Хорошо сидим. Он не помешает.

Алла. Как ты с ним жила? Он что, всегда так?