Александр Теущаков - Край безумной любви

– Держи, это тебе ротный передал, – спохватился, Алексей и протянул другу пачку папирос.

– Вот это да! – обрадовался Коля, – лучше награды нет, не забудь от меня поблагодарить его за папиросы.

Друзья расстались, в надежде, что скоро снова увидятся.

Через две недели по репродуктору, вещавшему со столба, голосом Левитана было объявлено, что Германия капитулировала. Здесь такое началось: солдаты, словно родные обнимались, целовали друг друга. Кто-то, не стесняясь, плакал, один больной, не смотря на ранение, подхватил сестричку и закружил ее. Веселье бушевало вокруг, кто-то вытащил гармонь и, развернув меха, заиграл задорную мелодию. Невесть откуда появилась солдатская фляжка, наполненная водкой и под счастливые возгласы, полилась жидкость в алюминиевые кружки. Только к глубокой ночи удалось угомониться раненным. Спать не хотелось, больные мечтали, что скоро вернутся в родные края. У кого остались семьи, тому посчастливилось, а кто-то вернется на пепелище или в разрушенные дома, а иные, пока шла война, потеряли всех родных и их уже никто не ждет.

Коля тоже мечтал: вот вернется в Москву, в Филевский район, в Юный городок, к матушке в деревянный барак и заживут они, как жили до его ареста. Коля тяжело вздохнул и подумал: «Может за военные годы власть помягче стала, добрее? Теперь нет бешеного плана на заводах, да жесткого режима, когда сажали за прогул, да чего там прогул, были случаи и за опоздание! Интересно, в соседнем бараке жила Аня, такая симпатичная девушка, правда она была совсем молодой, но всегда была со мной приветлива, наверняка сейчас в невестах ходит. Да, повезло, – улыбнулся Николай, – теперь вернусь живым, обошла меня стороной «костлявая», только чуть-чуть зацепила, ничего, заживет, как на собаке.

Он достал из кармана халата пулю и, зажав между большим и указательным пальцем, ухмыльнулся.

– Что браток, родной сувенир? – спросил сосед по койке.

– Роднее не бывает, я его через плечо родил, – засмеялся Коля.

– Выброси, говорят плохая примета – осколки, да пули оставлять.

– А я не суеверный, и к тому же, война закончилась, – весело ответил Колька.

– Как знаешь, дело твое.

Прошло время, в госпиталь к Борисову приехали замкомроты и майор из штаба дивизии, поздравили разведчика и сказали, что его дело будет скоро рассмотрено в суде и Николая освободят. При разговоре присутствовал друг Лешка, он тоже надеялся, что его освободят.

Дело шло к выписке, и Коля ждал, когда его переведут из штрафроты в действующие войска, а там и рукой подать до дома. Мысленно уже собирался к отправке, как внезапно его вызвали в кабинет и, увидев сидящего за столом мрачного майора, почему-то подумал, что ему сейчас предложат отправиться на родину, но только не в общем вагоне.

– Ты у нас, откуда угодил в штрафники? – спросил особист, просматривая личное дело Борисова.

– В стрелковом полку служил.

– За что командира роты оскорбил?

– В деле все написано.

– Без тебя знаю, что написано, я тебя спрашиваю, – грубо сказал майор.

– Я и сейчас повторю, что капитан тот круглым дураком был, кто его только комротой назначил…

– Ты опять за старое? – перебил Борисова особист, – все вы уголовники ушлые и дерзкие и откуда в тебе, таком молодом, столько наглости. На фронт сам просился?

– В лагере добровольно заявление написал.

– Ладно, это прошлые дела, а как ты сейчас в разведотделение попал?

– Меня туда перевели, во многих штрафротах есть разведка.

– Меня это, как-то мало волнует, а вот почему бывшего уголовника без проверки допустили в разведку? Контакты с немцами были? Языка приходилось брать?

– Майор, к чему такие вопросы, есть командир роты, он все обо мне знает.

– Все, да не все.

– Ты о чем? – начал нервничать Николай.

– Ты мне не тычь, щенок! Подвигом и былыми наградами хочешь прикрыться, не выйдет, мы таких быстро раскрывали.

– Каких – таких?! Я что, по-твоему, когда в разведку ходил, с немцами якшался, – взбеленился Борисов.

– Молчать!! Сопляк, ты с кем разговариваешь?! Вот, бумага на тебя пришла, – майор достал из папки листок, – сомнения у органов имеются, как это ты дважды в штрафники угодил, да еще в разведку умудрился пролезть. Ты что думаешь, мы в носу пальцем ковыряем… Всех твоих дружков уже опросили, командиров. Не беспокойся, их тоже накажем, за потерю бдительности. В общем собирайся, поедешь с нами.

– А как же госпиталь? Я же не долечился.

– Где положено, там и долечат.