Александр Володин: Фабричная девчонка

Леля(ласково усмехнулась). С кем, Юрочка, с тобой?

Бибичев. Я знаю, у тебя нет ко мне сильного чувства, но, помнишь, ты сама говорила: «Любовью дорожить умейте! С годами дорожить вдвойне». Любовь, Лель, ведь не на скамейке при луне…

Леля(удивилась, усмехнулась). Ты что, замуж меня хочешь взять?

Бибичев(сипло). Я все сказал… Решай. (В смущении помогает ей развешивать белье.)

Леля(и смешно это ей и неожиданно). Ну, Юра… да. Ты, Юра, порядочный человек. На тебя можно положиться… А что, я бы пошла за тебя.

Бибичев постоял, ошеломленный, потом подошел вдруг и обхватил ее, да попросту так — не совладал с собой. Леля оторопела, едва вырвалась. Рассмеялась такому его напору.

— Юрка, ты что? Так, сразу…

Он молчал в замешательстве, виноватый. Леля посмотрела внимательно и сказала уже серьезно:

— Да вот ты меня не возьмешь.

Бибичев. Возьму.

Леля. Нет, Юра, не возьмешь… Приданое у меня есть.

Бибичев(возбужденно, весело). Какое приданое?

Леля(достала фотографию, положила на стол). Вот.

Бибичев(взял карточку). Кто это?

Леля. Дочка у меня, Юра. Аллочка.

Бибичев(не сразу понял). Врешь!

Разглядывал карточку, склонясь над столом. Посмотрел на Лелю. Начинает верить.

— Где она?..

Леля. У матери. На разъезде.

Бибичев. А кто… отец?

Леля. Нету.

Бибичев. Как нету?

Леля. А так.

Бибичев(потрясен). И ты могла?

Леля. Он не хуже других.

Бибичев. Почему же вы не поженились? Если он советский человек. (Вспомнилась Ирина.) Кстати, он советский человек?

Леля. Советский, советский, Юрочка! Только женатый.

Бибичев. Значит, он тебя обманывал?

Леля. Нет, я знала.

Бибичев. Ты знала? Знала, что он женат?

Леля. Это для меня не имело значения.

Бибичев. Чушь. Бред какой-то!.. (Стукнул кулаками, лбом в дверцу шкафа.) Или ты, Леля, надо мной издеваешься…

Леля. Или… Юра?..

Тот молчал. Она хотела взять фотографию, но Бибичев убрал ее со стола.

Бибичев. Значит, ты могла проводить беседы о советской семье, о моральном облике! Оборотень какой-то! Хамелеон!..

Леля. Видишь, я же говорила.

Бибичев. Ну вот что, Леля. Ты пока об этом молчи. Никому об этом. Ни слова. Поняла?

Леля. Четыре года молчу. Хватит, намолчалась.

Бибичев. А я говорю — молчи! Не позорь себя, успеешь! О комсомольской организации ты подумала? Что о нас скажут, подумала? Тебя подняли, создали авторитет! Ты комсогрупорг!

Леля. Я не просила.

Бибичев(пометался по комнате, остановился). Что же касается наших личных с тобой планов — пока могу сказать одно. (Молчал, думал, как точней сказать.) Очень ты меня огорчила. И как мы сумеем решить этот вопрос — не знаю… Не знаю, Леля.

Положил фотографию в карман, пошел к двери, Леля стала перед ним.

Леля. Отдай.

Бибичев хотел пройти — она закричала:

— Отдай!

Бибичев. Пропусти.

Леля кричала, ненавидя, давясь слезами:

— Отдай! Слышишь!

Бибичев. Пропустите, Комелькова.

Леля. Отдай!

Изо всех сил уперлась ему в грудь, толкнула. Бибичев от неожиданности сел на койку. Леля сорвала с веревки полотенце, стала хлестать его по лицу.

— Ты-то тут при чем! Мое дело! Я сама так решила! Так решила сама!

Бросила полотенце, упала на свою кровать, рыдала.

Бибичев встал, положил фотографию на стол, медленно вышел.

Леля схватила со стола фотографию, поцеловала ее. Из коридора послышался голос Бибичева. Он ворвался в комнату:

Бибичев. Ты решила? Ты решила! А я?.. А мне что теперь делать? Что делать! Я два года!.. Три!.. (Сел на стул, уронил голову. Несчастен сейчас.)

Леля. Мне тебя жалко, Юра. Правда, жалко…

Радиомарши тех времен, радиопесни тех лет. Ирину провожали в Болгарию. Леля, Женька, Надюша и Нина, новенькая.

Леля. Ну что, сядем? (Девушки сели.) Давай, Ирка, чего уж тянуть. Болгария ждет.

Ирина(новенькой). Иди сюда. (Подвела к своей койке.) Ну, вот… Спать ты будешь здесь. На моем месте… Не стесняйся. Девушки у нас хорошие, лучшая комсогруппа… (Замолкла.)