Андрей Гармажапов - Параллель. Взгляд на прошедшее через годы…

– Так, так… – произнёс Белов – Селиванов с тремя солдатами наверх и доложите обстановку.

– Есть товарищ гвардии капитан! – и Селиванов с солдатами отправились вверх по маленькой незаметной тропке по склону небольшой горы.

– Ну что, господа офицеры, steh auf, bitte! – сказал я пленным.

Те встали, не зная, что делать и смотрели на нас. Но невольная ухмылка, промелькнувшая у здорового офицера меня, тоже насторожила.

– Марис, спроси-ка у него, что это он так обрадовался, не ужели что в плен живым попался, или надеется на другую удачу – попросил я.

Марис перевёл ему мои слова, а я внимательно смотрел на его лицо, как он будет реагировать.

– Петро, он говорит, что будто ты ошибся в его поведении, и что он ничего не хотел показать своим видом. Может, говорит, нервы дают знать и всё – произнёс Марис.

– Нет, здесь что-то не чисто – ответил я – очень мне его рожа стала, не нравится. Сначала вроде всё шло, как говорят по сценарию. А сейчас он что-то почувствовал, будто и ждёт. И на идиота вроде не похож. А глаза теперь стали хитро бегать, а вначале в них был страх.

– Сказать честно, мне он тоже не понравился, сначала всё рассказал, видно от страха. Потом сидел, сидел, посмотрел на часы и словно обрадовался – поддержал Марис.

Трое наших солдат сходили и посмотрели могилки вчера погибших солдат и сказали, что три пилотки там и три деревянных креста, а на них немецкие каски.

– Товарищ гвардии старшина – обращаясь ко мне проговорил солдат – мы вот взяли сняли звёздочки, им они уже не нужны, а родным может в дань память хоть пусть будут, отдадим командиру, а он через военкомат родственникам.

– Правильно солдат! – поддержал я – тебя звать-то как?

– Гвардии рядовой Васнецов, а кличут Евлаха, ну Евлампием значит – отрапортовал молодой боец.

– Ого, а художник Васнецов тебе кто? – присоединился подошедший Старков.

– Не знаю даже, но точно не родственник. Однофамилец, наверное. Меня уже спрашивали насчет него по родству. Он ведь родом из Вятской губернии был, а мы с Алтая ответил солдат.

– Да, Васнецов – это талантливый художник, и «Три богатыря» нарисовал и «Алёнушка», я эти картины видел, прямо фотография, только будто цветная такая – с воспоминания произнёс Старков – мы всем курсом ходили в музей.

Подбежал гвардии капитан Белов, он уходил вместе с ещё двумя солдатами осмотреть ущелье в горе.

– Наши там наверху что-то заметили, маячат, я пойду посмотрю, а вы Елисеев, Старков и вы двое – указывая на двоих солдат останьтесь пока здесь – смотрите за пленными, свяжите их на всякий случай. Остальные тоже за мной.

Все бесшумно поднялись и двинулись за гвардии капитаном. Мы вчетвером остались с пленными офицерами.

– setzen Sie sich – сказал пленным, чтобы они сели опять. И мы со Старковым их связали, один раненный фриц правда жаловался на руку, что больно делаем. Но мы его и не слушали.

И вот только сами присели, как вдруг недалеко просвистели пули. Мы прилегли. В метрах ста послышались немецкие голоса и снова очередь, но снова мимо нас. Я посмотрел на пленных, те молчали, но тоже прилегли. Старков немного прополз вперёд и привстал. Голоса приближались. И тут с горы, наши открыли по фашистам огонь. Голоса замолкли.

Старков шепнул мне:

– Петруха, давай с одним солдатом попробуй отходить к горе, а мы с другим вас прикроем, и сами будем отходить.

– Давай, держись Егор – ответил я и мы с Васнецовым стали отходить, держа за локоть пленных.

Вдруг откуда не возьмись стали взрываться мины. Я оглянулся и привстал, чтобы хоть что-то увидеть. Вокруг немного смеркалось, но всё ещё было видно, что твориться в округе. Я заметил, что подъехали два бронетранспортера и грузовая машина, и оттуда стали выскакивать немецкие солдаты в касках и растягиваться в линию, прямо как мы, когда-то на учении. А правее уже видно установили пару минометов и оттуда стреляли по горе, откуда наши вели огонь. Но вскоре минометчики замолчали, видно наши их подстрелили. Успел ещё увидеть, что два немецких солдата побежали к одной из минометной установки, чтоб продолжить обстрел, но длинная очередь с горы скосила их замертво. Потом ещё двое побежали, но их ожидала та же участь. После раздались два гранатных взрыва, и пулеметчик на БТР-е повис поверженной взрывной волной. И рядом лежало ещё пять убитых фрицев. Только я опять нагнулся, мимо просвистели пули из автоматной очереди. Вовремя я успел, подумал и прилёг. Опять посмотрел на пленных сбоку, те тоже лежали и молчали глаза их слезились от солёного пота. Попросил Васнецова убрать у них на лице пот, что он и сделал.