Тимофей Контум - Полный мрак

Я лежал в холодном шкафу уже очень долго. «Вот интересно, все ли мёртвые вот так же лежат и ждут своих похорон? Интересно, можно ли с ними как-нибудь связаться?» В нашу самую первую семейную прогулку отчим мне сказал, что деревья могут телепатически общаться с помощью крон и корней. Я запомнил эту чушь, и она до сих пор греет моё сердце. «А могут ли так же делать мёртвые?»

До начала смены я подсчитывал свои грехи, чтобы понять, куда я попаду – в рай или ад. Вроде я был хорошим человеком, но проблема только в том, что я агностик. Наверное, меня за это накажут, хотя я хороший человек… вроде.

Жутко не хватало музыки. Я вспомнил строчки песни, которые витали у меня в голове: «She laughs like a God. Her mind’s like a diamond…» Эти строчки закрутились у меня в голове. Вдруг я задумался о самом непонятном. Я лежал в холодильнике для трупов, но мне не было холодно. Я чувствовал нормальную комнатную температуру. Вот это непонятно. Хотя, может, я не чувствовал ничего, вот мне и казалось, что мне «нормально». Всю жизнь я не мог понять, что происходит, и даже после смерти это не изменилось. Где ответы, которые мне должны были дать? Где объяснения и всякая такая чепуха, в стиле «Смысл жизни в том, что…»? Где вообще Бог и почему я ещё не в лимбе?

Дверца открылась, и меня вытащили из холодильника. Мама вскрикнула, я увидел её через закрытые веки. Она закрыла себе рот рукой и отошла к стене. Отчим подбежал к ней и обнял. «Беги от неё, она и тебя прикончит!» «Тело опознано», – сказал патологоанатом. Меня задвинули обратно и закрыли дверцу. Мне стало вдруг жалко маму, но потом я услышал, как заплакал отчим. Моё мёртвое ледяное сердце разорвалось.

Следующий этап – похороны. Событие в жизни каждого человека, где он сможет узнать правду о том, как к нему относились его родные и близкие.

Гроб открыли, и я увидел высокий купол. Дождь шумел в маленьких окошках церкви. Рядом со мной был ещё один гроб с какой-то женщиной. Интересно, она тоже это всё видит? Задаётся ли она вопросом: «Интересно, а этот парень тоже всё это видит?» В куполе было маленькое окошко, оно было, по всей видимости, открыто, потому что мне на лоб упала дождевая капля. Дождь мне нравился. Если похороны, то под дождём, так, чтобы всё очень драматично было. Родственники подошли прощаться. Каждый из них поцеловал меня в лоб. Мама, бабушка, тётя, вторая тётя, дедушка, вторая бабушка, друзья и, наконец, отец. Отчим стоял в стороне и пытался успокоить моего сводного брата. Крышку гроба закрыли. Открыли только уже на кладбище. Первым, что я увидел, была моя рыдающая мать. Сильный дождь бил ей в лицо. Маме было совсем плохо. Ей, наверное, хуже всех, ведь это она сбила меня. Убийца рядом с жертвой у всех на виду. Она, скорее всего, плачет от страха, что все узнают эту тайну. Тётя взяла её под руку и подвела ко мне. Мама упала на колени, но её подняли:

– Милый мой, я так тебя дома ждала, сидела, а ты ходил где-то. Какая же сука тебя сбила? Ты же около дома шёл, ещё чуть-чуть, и дома был бы, я тебе блины напекла, сидела ждала, я так тебя сильно люблю… Прости меня! Прости!

У мамы дрожал голос. Моё сердце вдруг стукнулось, но тут же затихло. «Я вдруг засомневался в том, что это были мамины номера на машине». Мама закричала, а потом потеряла сознание и затихла. К гробу подбежали родственники и, приведя её в чувства, увели её в машину. Я лежал с закрытыми глазами, но всё равно всё видел. К гробу подошли друзья, они что-то сказали, но я их не услышал, я пытался вспомнить номера на машине. «Они точно были мамины!» Ко мне подошли бабушки и тёти, все плакали и всё говорили и говорили. Бабушка надела мне какой-то большой чёрный перстень с блестящим чёрным камнем на указательный палец. «Мне от бабушки-татарки // Были редкостью подарки…» 1 1 Анна Ахматова. Сказка о чёрном кольце. Самое смешное, что моя бабушка действительно была татаркой. Ко мне подошёл отец. Он посмотрел на перстень и сдвинул брови.

– Прости меня. Знаю, я подпортил тебе жизнь, – зашептал он мне, наклонившись. – Я хотел бы всё исправить, но тебя уже не вернуть.

«Да ты мне её сломал!» Отец поцеловал меня в лоб и отошёл. Подошёл отчим с его сыном, моим сводным братом, которого в последний раз я видел на Новый год. Видно было, что сын не в восторге оттого, что он тут находится.

– Привет.

Если бы мёртвые могли хмуриться, то я бы сейчас так нахмурился, что аж лоб бы треснул. «„Привет“? Ты дебил?» Отчим строго посмотрел на сына. «Я подожду в машине! Он мне никто». Мой сводный брат побежал прятаться в большом джипе. «Прости его! – обратился ко мне отчим. – Мне будет тебя не хватать». Отчим наклонился надо мной и прошептал изменившимся голосом: «Наконец ты ушёл!» Он поцеловал меня в лоб, и меня ударила молния. Я очутился в маминой машине. «Что происходит?» Я услышал голос отчима: