Иван Чернецкий - Сотворившие мир

– Вы утверждаете, что ваш молодой человек выдумывает небылицы, потому что относится к сильному полу. Также вас не устраивает порядок, установленный законом, – в блокноте старика появилась новая фраза «стереотипное мышление и ослабленные моральные нормы». Рука, поправив очки, упала на подлокотник. Взгляд оторвался от записей, и легкая улыбка устремилась в сторону собеседницы с белыми волосами, падающими на нежные плечи. Рассказ продолжился с энтузиазмом.

– Самое странное – это то, что он мне вроде бы нравится: чувства порой настолько сильные с его стороны, что про такие снимают фильмы и пишут романы. А иногда мой парень просто невыносим, когда становится таким же ненормальным, как все люди вокруг. Не знаю, стоит ли говорить про любовь, так для каждого она своя, и, может, для кого-то и подразумевает подобные противоречия: я вот, например, считаю, что она появляется только после какого-то периода в отношениях и выглядит совсем не так, как эта ерунда, что творится у нас. Исходя из всего, я подумываю оборвать с ним все связи. С парнем в смысле. Потому что не вижу взаимной влюбленности от себя.

– Несмотря на состоятельного жениха, вы продолжаете «искушать судьбу». Вы выдвигаете необъяснимое поведение со стороны общества, обвиняя его тем самым во всех собственных проблемах. Вы осознаете это? – «врач» вновь коснулся пальцем перемычки очков.

– Несомненно, – карие глаза убежали в сторону, после чего последовал печальный выдох, – поэтому я затруднилась точно определиться, к кому именно обратиться. Вся «соль» в том, что это не всегда так. Мое чувство «невзаимности», в смысле. Иногда я замечаю, как что-то заставляет меня передумывать. В мою голову все же приходит осознание того, что я даже не говорила ему ни разу, что люблю. При всем своем безумии он держит меня. И я все так же не уверена, стоит ли тогда уходить. Это необъяснимая сила. Раньше я могла отвыкнуть от любого идиота. Я могла разорвать отношения между своим бывшим, и даже ни разу не взять трубку. Здесь же, как мне кажется, разорвать связь труднее. Я как-то раз уже это сделала, но в итоге мой «суженный» отыскал меня, и я не смогла противостоять соблазну. Я даже и не захотела, вы представляете? Так продолжалось еще пару раз и сейчас я подумываю о том, какая жизнь нас ждет в будущем. Смогу ли я быть с ним счастливой? Или же лучше продолжать привычную жизнь в поисках того самого, что будет таким же асоциальным, как и я. Наверно, таких нет на этой планете.

Последняя запись на четвертой странице блокнота была дважды подчеркнута жирными линиями: «Неуравновешенное состояние психики. Многочисленные расстройства. Психопатия. Статус терапии – невозможен. Прибегнуть к строгим мерам наказания или изоляции».

Послушайте, Алиса. Если у вас все, то я не вижу смысла в дальнейших сеансах. Вы… Не нуждаетесь в этом… Я передам записи вашему институту, где специалисты самостоятельно примут решение.

– Какое?

– Понимаете, тут сложно сказать, какое…

Палец встал наизготовку, и за миг до очередного касания очков, мужчина увидел озабоченный взгляд девушки.

– У меня есть еще кое-что, – терпеливо вырвалось из светлых тоненьких губ.

– Конечно, я вас слушаю, – палец коснулся очков, и линзы встали в идеальное положение, чтобы сделать последнюю запись: «пустословие, как основной порок».

– В общем… Больше всего я боюсь ошибиться. Ведь если я прекращу с ним общение, то возможно совершу ошибку и упущу прекрасную пару. А, может, продолжу развивать отношения и стану несчастной дурой, которая, под действием собственных иллюзий, внушила себе идеал и ошиблась. Он добрый и милый, но в то же время до идиотизма «нравственный» и слабохарактерный, красивый и сильный, но при этом без «душка». Я считаю, что сама могу разобраться в некоторых делах и не позволяю ему помогать. И даже здесь я не понимаю: он не хочет меня загружать, потому что любит или потому что ему сулит об этом дурацкий кодекс, который вообще-то не страшно нарушать. Если бы я была обыкновенной девушкой, я бы поняла все, осознала меньше чем за сутки. Но мой ум – он не такой, как у других.

Холодная скамья под светом фонаря ждала автобус, способный увозить в неизвестный мир, наполненный сплошными факторами, выводящими из состояния покоя. Сигарета с раскаленным красным концом висела на вершине темного силуэта, и опускалась лишь затем, чтобы дать дорогу серому дыму. Массажный кабинет, кино, ресторан, магазин, больница – это все отнимало силы, заставляло выходить из зоны комфорта. В какой-то степени удавалось преодолевать депрессию, ведь осенняя погода сменилась кристалликами льда около трех месяцев назад, а в такой период грустить было бы просто преступлением. Тягостью всегда являлось общение. Оно не было нужно в том формальном виде, который свойственен на нашей планете. В глазах редко появлялся интерес к кому-либо с этим детским энтузиазмом. Скорее, приходилось выискивать хорошие стороны в незамысловатых фразах и любезностях, исходящих от эгоистов и лжецов. По праву бы считали везунчиком того, кто за всю жизнь обзавелся, по крайней мере, дюжиной искренних комплиментов в собственный адрес.