Алиса Муррано - Чудовищный капкан поместья Фловерфилд

– Все хорошо, – ответила Джоанна и тут же прикусила язык. Глупо устраивать истерики, а потом на вопрос «что случилось» отвечать распухшим от слез ртом, что «все хорошо». Она плакала уже очень долго – счет времени потеряла. Благо, что время было позднее, и она никому уже не была нужна, кроме крохи Эдгара. Но Эдгар приболел и спал с четырех часов. Возможно, Уильям Фловерфилд уже продолжительное время за ней наблюдал, она не могла этого знать. – Вы правы, Сэр. Я действительно расстроена. Есть вещи, которые меня, возможно, не касаются, но я не могу не думать о них…

– Я вас прекрасно понимаю, – произнес Мистер Фловерфилд с предельной для него кротостью. – Вы даже не представляете, как высоко я ценю вашу откровенность. Я, признаться, уже некоторое время пребываю в состоянии растерянности и не нашел в себе сил уделить вам достаточно внимания, дать объяснений некоторым вещам. Слишком много свалилось всего на нас всех… Вы, вероятно, будучи проницательным человеком, сами что-то заметили, сделали предположения… И, конечно, будет лучше, если вы услышите все от меня, и это положит конец вашим терзаниям и ужасным подозрениям.

Джоанна немного пришла в себя и теперь с некоторым удивлением смотрела на Мистера Фловерфилда. Казалось, он говорил какие-то невероятные, странные вещи. Он собирался ей что-то очень важное рассказать, но что? На коленях девушки лежало вымокшее от слез письмо. Чернила поплыли, и бумага теперь напоминала небо с разводами мрачноватых облаков.

– Давайте сделаем так, Джоанна, – произнес Сэр Фловерфилд. – Я сейчас спущусь в кухню и распоряжусь насчет чая. Вы ждите меня здесь. Я принесу поднос с чаем прямо сюда. Мы должны обязательно поговорить. Быть может, мне надо было сразу все выложить… Но вы очень молоды, хотя ваше сердце благородно не по годам. Ждите меня здесь. Никуда не уходите!

Мистер Фловерфилд вышел, прикрыл за собой дверь и быстрым шагом отправился вниз по лестнице в сторону кухни. Покорный старый дом шумным эхом отражал его гулкие шаги.

Сэр Уильям вернулся очень быстро, будто поднос с чайником, двумя чашками и пожаренным хлебом уже ждал его внизу на последней ступени лестницы. Мужчина осторожно расчистил туалетный столик, с позволения Джоанны, и водрузил на него поднос. Он налил чая в чашку и подал ее девушке, которая продолжала сидеть на кровати, но уже убрала письмо с колен. Она наблюдала за его движениями, которые могли бы принадлежать человеку лет тридцати пяти и не больше. Как молодо выглядел Сэр Уильям! А ведь ему не меньше шестидесяти пяти лет.

– Не сочтите за грубость, – сиплым голосом произнесла Джоанна. – У меня от этого чая, который я искренне нахожу очень вкусным, неимоверная сухость во рту, с которой мне сложно справляться в течение дня. Приходится постоянно пить воду… Но даже это не всегда помогает.

Уильям Фловерфилд призадумался, но потом довольно живо отметил:

– А вы правы, Миссис Джонс! Вы совершенно правы! Мы всегда покупаем чай у одного лавочника-индуса. Похоже, что в последнем холщовом мешочке, купленным нашим Джо перед вашим приездом, было слишком много тимьяна. Это тимьян, когда его в избытке, создает такое ощущение, будто першит все время… Завтра же распоряжусь, чтобы Джо съездил за новым чаем. Я тоже, признаться, страдал все это время от неприятного ощущения во рту, но не отдавал себе в этом отчет.

– Я, с вашего позволения, просто воды попью из кувшина, – сказала Джоанна, встала с кровати и налила себе воды в кружечку с нарисованным розовым кустом, подаренную Миссис Трамель перед самым ее отъездом.

– Я, пожалуй, начну, – произнес Мистер Фловерфилд, вздыхая. Его серые глаза будто бы посветлели, привычная туманная пелена спала. – Вас, Миссис Джоанна, несомненно, покоробил тот факт, что по вашему приезду вы не застали мою Амелию, Миссис Фловерфилд. Ранее я вам сказал, что она уехала из-за внезапно обострившегося хронического заболевания на минеральные источники. В этом утверждении почти все правда, но стоит сделать несколько уточнений. Миссис Фловерфилд – женщина исключительно добродетельная и скромная. У нее есть особая черта – она не любит болеть и жаловаться окружающим. У Амелии в прошлом году диагностировали очень неприятную опухоль. – На этих словах Уильям Фловерфилд заглянул Джоанне в глаза и сделал многозначительную паузу. – И это та стадия болезни, когда возможна только лишь паллиативная помощь. Жена уехала, чтобы немножко привести себя в порядок, передохнуть и подарить своему организму небольшое вспоможение целебной силой минеральных вод. Она не хотела, чтобы вы видели ее в дурном состоянии. Амелия решила, что ее нездоровье напугает вас, и вы уедите обратно. Я предполагаю, что это не самое мудрое решение с нашей стороны – застать вас врасплох, так сказать – но мы были в некотором отчаянии.