Кассия Сенина - Восточный экспресс

– Может, поедим где-нибудь в кофейне и погуляем по парку? – предложила Лизи.

Все согласились и вскоре уже весело завтракали в одной из забегаловок Зеленого Пояса. Панайотис, правда, слегка скривился, войдя в это не слишком презентабельное внешне заведение, но Елизавета засмеялась:

– Нечего морщиться, вот увидишь, тут кормят повкуснее, чем в вашей «Кофейке»!

Еда здесь и в самом деле оказалась отменной – константинопольцы знали, что в таких местах с обшарпанными столами и простыми деревянными табуретами нередко кормят куда вкуснее, чем в ином пафосном ресторане на Средней улице.

У Василия тренькнул мобильник. Прочтя пришедший свиток, он улыбнулся и сообщил:

– Дари поздравляет всех с праздником! Макс, Дора, вам привет от мамы!

– И ей от нас! – закричала Дора. – Мы по ней скучаем!

– Спасибо, от нас тоже привет передавай! – сказала Лизи, которая уже успела узнать от Лари, куда уехала подруга. – Как она там вообще?

– Трудится на пользу мировой науки. Работы много, она говорит, но ей нравится, интересно.

– А Дамаск-то она хоть успеет посмотреть?

– Да, завтра и послезавтра у них экскурсии будут.

– Классно! – воскликнула Лизи. – Дамаск красивый, мы с Паном там были два года назад. Такой настоящий восточный город, и еда там – м-м!

Они гуляли по парку до обеда, а потом Василий, который был на машине, как и Стратиотисы, отвез Иларию с дочкой домой. Трое детей забрались на заднее сиденье, а Лари села вперед.

– Послушай, – сказал Василий, выруливая на Морскую набережную, – а ты знакома с людьми из лаборатории, где Дари работала?

– В общем да, но тесно я там ни с кем не общаюсь. А что?

– Там есть какой-то Ставрос, алхимию изучает…

– Да-да, есть, но он нездешний, из Антиохии, а у нас временно работает над своим проектом. Тебе, наверное, Дари про него рассказывала? Он такой… колоритный!

– Колоритный? В каком смысле?

Илария рассмеялась.

– Мрачный, неразговорчивый и страшно язвительный тип, которому лучше не попадаться на язык. Но ученый очень хороший! А почему ты спрашиваешь о нем?

– Да просто… – Василий замялся. – Он Дари на Рождество такой кулон подарил… Ты, наверное, видела, с драконом?

– Уроборос! Да, конечно, чудесный!

– Ну вот, я подумал: все-таки это должен быть дорогой подарок… и это выглядит немного… странно. Хотя Дари и сказала, что там всем женщинам дарили дорогие вещи…

– Ты подумал, это особый знак внимания? Нет, вряд ли! Просто Ставрос – большой эстет, по крайней мере, так мне Эванна рассказывала, она там старшая лаборантка, я с ней больше других общаюсь, она такая веселая! В общем, Ставрос и не мог вручить другого подарка, это было бы ниже его достоинства. Не думаю, что это может что-нибудь значить, не беспокойся! Там у них если и есть какой донжуан, так это Контоглу…

– Заведующий?

– Ну да. Он ко всем красивым женщинам клеится, к Дари тоже пытался…

– К Дари?

– Она тебе не рассказывала? – удивилась Илария.

– Нет… Когда же это случилось?

– Да еще в самом начале, как она пришла туда. Но Ставрос его так отбрил, что он больше не совался… – Тут Илария умолкла, внезапно подумав, что получается как-то странно и даже неудобно: она рассказывает Василию то, о чем сама Дарья ему ничего не говорила… – Просто Ставрос не переваривает Контоглу, – быстро добавила она, – все эти его заигрывания… Ну, вот он его и обсмеял, мне Дари рассказала – так, в двух словах. Это я сама у нее спросила, не приставал ли Контоглу к ней, а так, может, она и мне бы не сказала, не придала значения, да и всё… Да это в самом деле ерунда, не стоит переживаний!

– Ну да, конечно, – согласился Василий. – Тем более она уже оттуда ушла… Мне не по душа была эта ее работа, честно говоря.

– Почему? Ты что, хочешь, чтоб она постоянно дома сидела? – Илария слегка возмутилась.

– Нет. – Феотоки улыбнулся. – Я вижу, что ей хочется куда-то себя приложить, но ведь химия – совсем не ее область. Ей бы что-нибудь связанное с литературой, языками… Хотя я не понимаю, откуда у Дари эта скука взялась, ведь она не бездельничает, всё время дома чем-то занята, работа, дети, ученики…

– Думаю, это обычная потребность сменить обстановку. Видишь, она поработала немного в лаборатории, развеялась… Всё будет хорошо, не волнуйся!

– Я и не волнуюсь. Просто пытаюсь понять.

– А что, разве Дари до сих пор жалуется на скуку? Мне она ничего не говорила с тех пор, как ушла из лаборатории.

– Нет, не жалуется. Но мне кажется, она не совсем довольна жизнью. Правда, отчасти я сам виноват: ей путешествовать хочется, а у меня всё какие-нибудь соревнования… Мы вот с ней в Иерусалим собирались поехать, но пришлось отложить, потому что меня в Эфес пригласили.