Кассия Сенина - Восточный экспресс

– Ну, это ничего! Вы же всё равно поедете в Иерусалим?

– Поедем, да, только теперь уже во второй половине мая.

– Ну вот, зд орово, а сейчас Дари в Дамаске, там тоже должно быть интересно, она развлечется… Вам с ней надо время от времени путешествовать, наверное, вот и всё. Знаешь, дома и правда скучно безвыездно сидеть!

«Кажется, Василь приревновал Дари к Ставросу из-за того кулона, надо же! – подумала Илария. – Все-таки он очень ее любит! Беспокоится за нее… Да видел бы он Ставроса, так и беспокоиться не стал бы! Из того соблазнитель как из какого-нибудь… декарха Лида!»

Декарх Лид был героем детективного сериала, который они с Григорием любили смотреть: сюжеты там лихо закручивались, а герой красиво распутывал преступление за преступлением, но при этом мрачностью, прямолинейностью и язвительностью отпугивал всех женщин, какие только попадались на пути. Илария уже перестала надеяться, что в одной из следующих серий он найдет свою «половинку».

«Вот был бы еще Ставрос как… Черный Принц, например… Господи, о чем я думаю вообще?! – спохватилась она и даже покраснела. – Дари любит Василя, ее никогда никто не соблазнит!»

Между тем автомобиль Панайотиса уже въезжал на мост через Золотой Рог. Елизавета с интересом рассматривала на экране камеры то, что муж наснимал в монастырской крипте. Сама она там не была ни разу в жизни и вообще сегодня впервые попала в монастырь Источника.

– Какая голубая вода! – воскликнула Лизи. – И… а что там такое рыжее? Неужели рыбы?

– Рыбы, – подтвердил Пан. – И довольно упитанные.

– Рыбы?! – завопили с заднего сиденья дочери. – А нам, а нам, мы тоже хотим посмотреть!

– Да дома посмотрите на большом экране, – сказал отец семейства, – тут ведь не разобрать ничего!

– Да, правда, – согласилась Лизи и выключила камеру. – А хорошо сегодня служили! Храм очень красивый, мне понравился. Такой необычный, круглый…

– Его при Льве Ужасном построили, – принялся объяснять Пан, – когда старый храм обветшал совсем. Денег в казне было предостаточно, архитектор мог себе позволить всё, что угодно. Вот он и построил такую ротонду, по виду как бы чашу Живоносного Источника. В древности такая архитектура была у мартириев. В общем получилось очень удачно, это теперь одна из наших главных достопримечательностей, хотя и уступает многим другим по древности.

– Ну, не всегда же самое древнее должно затмевать всё прочее! Да, чудесный храм, столько света, пространства… И проповедь хорошая была, простая такая, ничего заумного. Не то, что наш Григорий – как завернет экзегезу, так остановиться не может…

– Отец Григорий – замечательный проповедник! – обиделся за него Пан. – И отец Никодим тоже, просто у них разный стиль.

– Ну да, но мне стиль Никодима больше по душе. Григорий каждый раз как начнет говорить, так и говорит, и говорит… Я часто прямо нюхом чую: ну, вот сейчас надо уже и точку поставить! А он давай следующий виток словоплетений, пока не утомит всех! Все-таки в проповеди самое главное – вовремя сказать «аминь»! Что толку говорить полчаса, а потом у слушателей в голове один туман остается? Сегодня вон проповедь была всего-ничего, зато как всех впечатлила!

Отец Никодим, священник и духовник монастыря Источника, действительно не стал пускаться ни в какие душевно-духовно-телесные истолкования праздника, которые так любил галатский отец Григорий, а лишь сказал кратко о том, что люди приходят к Богоматери как к Живоносному Источнику – кто за исцелением болезней, кто за помощью в жизненных трудностях, а кто и только за водой – и всё это хорошо и правильно, но надо помнить главное: та Жизнь, источником которой стала Дева Мария, это сам Христос-Бог, и именно о встрече с Ним нужно просить Богородицу прежде всего.

«Часто люди совсем об этом не думают, – говорил иеромонах, – для них церковь – это место для решения насущных земных проблем или для получения душевного утешения. Да, по молитве и вере мы можем получить и избавление от болезней и скорбей, и внутреннее успокоение. Но всё это – еще не то, ради чего нам дана церковь. Она нужна для того, чтобы помочь человеку встретиться с Богом. Именно за этим мы должны сюда приходить, потому что для лечения есть врачи, помочь в скорбях и бедах могут и друзья, и просто незнакомые люди, утешить способен и психолог. А церковь – это место свидания души с Богом, чертог, где совершается брачный пир. Часто человек думает: „Я исполняю то и это, пощусь, молюсь, не делаю ничего плохого, каждое воскресенье хожу в храм“, – и считает, будто тем самым он уже выполняет всё, что нужно христианину. Но если он при этом не переживает личную встречу с Богом, не вступает с Ним в определенные – для каждого свои – отношения, вся эта „правильная“ жизнь не принесет ему никакой пользы, она не только не сделала его христианином, но он даже и не понимает, что такое – быть христианином. Апостол, когда описывает новый завет Бога с человеком, принесенный Христом, говорит: „Вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду им Богом, и они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего, говоря: познай Господа, ибо все будут знать Меня, от мала и до велика“. Он говорит не о написанных в книгах правилах и уставах, а о другом – о личном общении Бога с каждым верующим, о личном отношении каждого с Богом. И мы должны беспокоиться прежде всего не о том, выполнили ли мы молитвенное правило, постились ли мы и как строго, часто ли мы ходим в храм. Всё это полезно и нужно, но это средство, а плод – в познании Бога. Вот об этом плоде мы и должны беспокоиться. Что значит для каждого из нас Бог в нашей повседневной жизни? Знаем ли мы Его? Кто Он для нас? Вот о чем каждый должен задуматься…»