Алексей Хома - Новый Дом

В своем сне Кама вновь видела событие, которое отправило ее сюда. Память уже исказила те минуты под действием травм, но основные моменты все еще сверкали яркими незабываемыми пятнами. Громкий взрыв, ноги оторвались от пола, она попадает в темный провал, затем яркий свет, бьющий прямо в глаза и, наконец, длительное беспамятство.

– Как скоро ее выпишут? – вполголоса спросил капитан Шефер, начальник Камы, решивший навестить свою подопечную.

– Травмы не критические, гематомы проходят быстро, – врач посматривал то на девушку, лежащую в двух метрах от них, то на медицинскую карточку в своих руках, то в глаза капитану. – Перелом ключицы уже сросся – а это была самая большая ее проблема. Ожидайте ее возвращения через недели две, может, три.

Уже через неделю Кама очнулась. Первое, что она увидела, открыв глаза, был капитан, сидящий рядом с ее койкой. Его заспанное лицо, подернутое трехдневной щетиной взрослого мужчины, было напряжено. В дремотном бреду ему явно чудились нехорошие сны, связанные с состоянием Камы. Но девушка, только что очнувшаяся от долгого сна, была не способна ничего осознать, в том числе и чужие эмоции. В эти минуты и даже часы она не могла даже подумать о том, какие переживания претерпевает капитан на ее счет.

– Капитан… – слабым голоском прошептала больная. Шефер услышал его и мигом пробудился.

– Кама, наконец-то! – мужчина улыбнулся и взял нежную ладошку девушки в свою руку. Он знал, что ей ничего не угрожает, но не мог себя заставить не думать об ее спокойствии. Уже очень давно, почти что с самого первого дня на корабле, он не может не думать о ней. Он боится своих чувств, боится их осуждения и, что самое страшное, неприятия их Камой. Ведь как-никак десять лет разницы, да еще и эти отношения власти-подчинения между ними.

– Где я?

– Отдыхай, Кама, спи! Медсестра!

На зов Шефера пришла женщина во врачебном халате и ввела Каму в новый искусственный сон.

– Мы смогли кое-что выяснить, – начал говорить товарищ Камы по отделу, Туман. Прошло два дня, и девушка сейчас уже в состоянии воспринимать и реагировать на информацию. – Этот твой друг, Александр Матвеев, скорее всего, сам устроил взрыв и разгерметизацию, и это не было случайностью. – Он присел на край больничной койки. – Я не буду вдаваться в подробности, но была проведена экспертиза, анализы, были опрошены люди. Этот дурак хотел совершить самоубийство. Странно, конечно, что он не пошел старыми и верными способами, но кукушка у него знатно съехала. Люди из его отдела даже не удивлены этому. Одинокий, тихий, угрюмый, унылый, депрессивный – это только часть тех эпитетов, которыми его наградили коллеги. Были и более оскорбительные.

– И вместо того чтобы помочь, его просто игнорировали… – задумчиво сказала Кама. Капитан, сидящий на стульчике по правую руку от нее, гладил своим большим пальцем бледную ручку девушки, сжимавшую его ладонь.

– Кама, он псих! – восклицание получилось слишком эмоциональным, так что под светом ламп были заметны брызги слюны.

– Это больной человек, а не псих! Никому до него не было дела, никто не решился с ним поговорить! Некому было остановить его разрушительные мысли!

– Думай как хочешь. – Туман встал с койки. – Но ему обещают жесткую терапию и, возможно, трудовую изоляцию в дальнем крыле корабля. Сейчас он, кстати, в терапевтическом изоляторе для подверженных депрессии, можешь навестить, если хочешь.

Еще через несколько дней, когда Кама смогла без помощи встать с койки, она все-таки решила посетить палату Александра. В изолятор, где лежал самоубийца, ее не пустили, но позволили посмотреть в его палату через камеру видеонаблюдения.

Александр сидел в позе лотоса на расправленной кровати, которая располагалась в центре небольшой палаты. Стены, полы и потолок были оснащены экранами, которые врачи включали и отключали по расписанию. Окружение играло красками, на нем была изображена земная природа: маленький водопад, узкий ручеек, зеленые деревья высотой с небоскребы, пышные кусты и мельтешащие по окрестностям силуэты зверей и птиц. В динамиках палаты играли шумы этой композиции: пение птиц, шум воды, шелест листьев на ветру. Даже воздух фильтровался там так, чтобы в изоляторе присутствовали запахи лесного духа. Пациент находился в полном спокойствии.

– Как он? – поинтересовалась Кама у медперсонала.

– Трещины в ребрах, полученные от удара об стену, ликвидированы, переломы правого предплечья и правой голени устранены. Ссадины, раны и ожоги были незначительны и прошли за неделю. В физическом плане он здоров. Но не в психическом.