Dante Inanis - Машины морали, машины любви

– Не айс, парни, – обращалась менеджер к окружающим, разводя руками, хотя тех, кого можно было бы назвать парнями, тут было меньшинство.

– Думаю, мы что-то упустили в модели. Да, нам кажется, что ничего, но, выходит, упустили, – говорил Виктор.

– Правильно, Виктор, конечно же, так и есть – с энтузиазмом восклицала Мо, что сидела недалеко от него.

– Не скажите, девочки, – покачала головой Рейчел. – Мы проверили сто человек на КРАНЕ 3 3 Транскраниальный сканер высокой точности высокой точности. Параметры модели характера, полученные по активности человека в интернет, и модель характера, полученная на КРАНЕ, совпадают. И то же самое мы видим на нашей контрольной группе идеальных пар. Тут нет ошибки.

– Значит, ошибка в чём-то другом, – сказал Виктор.

– Совершенно верно, – добавила Мо.

– И в чём? – спросила менеджер.

Собрание молчало.

– До сих пор мы двигались очень успешно. Если испытания провалятся на этом этапе, то нам всем придётся искать новую работу. Никому не нужна служба онлайн знакомств, которая имеет такую же эффективность, как и у основных игроков на рынке, – Рейчел обошла комнату кругом. – Нет, парни, не то, что я хочу вас напугать.

– Мне кажется, – перебил Виктор, – нам просто нужен новый взгляд на проблему.

– Я тоже так думаю, – сказала Мо.

Рейчел улыбнулась улыбкой со вкусом гвоздики.

– Отличная идея, – сказала она с заметной долей иронии, – но как же мы найдём этот новый взгляд?

– А вот Майкл сегодня собирался устроить вечер Каркассона с зефирками, – вспомнил Виктор.

– Да, да, Вик! – подтвердила Мо. – Хороший способ найти новую точку зрения.

Менеджер улыбнулась:

– А что думает Майкл?

Майкл сидел недвижно.

– Майкл? – повторила Рейчел, – Майкл! Ты здесь?

Рене вздрогнул и вышел из оцепенения, будто эти слова предназначались ему. Он нашёл спину Майкла, который неподвижно сидел прямо перед ним.

– Честно говоря, у меня изменились планы, – подал голос Майкл.

Все собравшиеся вопросительно посмотрели на Майкла.

– Вчера я познакомился с парнем.

В комнате образовалось оживление:

– Парни – это временное, хорошие вечера – вечное, – послышался весёлый голос Нэнси.

– Майкл, – сказал Виктор, – на тебя совсем не похоже. Променять Каркассон на мужчину?

Майкл пожал плечами в знак того, что не видит никакой проблемы.

Высасывал ли аскетичный минимализм уют из квартиры или придавал прямоугольному пространству ощущение свободы – сказать сложно. Гостиная и рабочий кабинет – такой была современная формула удобного жилья. Равномерно распределённые пуфики на колёсиках, складной стол в полу, умеющий превращаться из стола в журнальный столик или вовсе исчезать из комнаты – главный атрибут гостеприимства. Пара искусственных бонсаев, которые не требовали ухода, – по углам комнаты, органический текстурированный пол с фракталами вместо ковров – формула домашней эстетики.

Единственным элементом индивидуальности жилища мог бы стать лишь хозяин, но и он не отличался решительно ничем, если только за индивидуальность нельзя было бы принять отсутствие стиля, отросшие волосы и щетину.

Гость прошёлся по периметру комнаты, хаотично растолкал пуфики, и, окончив круг, уселся. На затылок прыгнул солнечный зайчик, намекая на ясный день. Гость поднял вопрошающий взгляд на хозяина.

– Может быть, кофе? – предложил хозяин в знак гостеприимства.

– Стакан воды, пожалуйста, – улыбнулся гость в то время, как короткостриженные пепельные волосы пропустили луч света. Блик от чужого окна вздрогнул и исчез.

Хозяин нажал на кнопку, распахнувшую бар в стене, и налил воды. Он аккуратно передал стакан гостю из рук в руки, обращая внимание на его высокие квадратные скулы. Эти скулы создавали образ короля жутких тёмных веков. Властный, внушающий трепет и страх.

– Майкл, – представился хозяин.

– Ал, – вежливо ответил гость.

Майкл попытался двинуть пуфик на прежнее место, но Ал попросил его сесть. Они оказались друг напротив друга.

В доме не было ни книг, ни фигурной посуды, ни иной мебели, которая бы могла вместить в себя мишуру. Даже освещение не занимало место. Точечные источники света были рассыпаны, словно звёзды по фигурному потолку, и включались специальным движением рук.

Большой экран в правой стене отображал человека. Это была картина на которой одинокий странник с длинными волосами сидел среди камней. Тяжёлая голова накренилась вниз, а ладони сложились в свод храма. Предрассветные сумерки вились у ног словно змеи, пытаясь сковать волю и думы, но мысли странника убегали далеко за пределы экрана. Майкл переместил взгляд с изображения на гостя. Что между ними общего?