Юрий Гиренко - Последнее чудо

Эмиль (смущенно): Нууу…

Волшебник:Я знаю даже, что такое менеджмент, маркетинг и мерчендайзинг.

Эмиль:Мерчен… Что?

Волшебник:Неважно. Продолжай.

Эмиль:В общем, он вернулся и вел себя тихо. При дворе не появлялся, благотворительностью занимался, что-то там строил… Только как-то вдруг вскоре оказалось, что почти все серьезные люди ему должны. А газету — помнишь, ее редактором стал бывший Палач? — вообще купил с потрохами. Говорили, что в королевстве только три человека не берут взяток. Король, потому что ему не надо; Медведь, потому что честный; и Первый министр, потому что всего боится…

Волшебник:Нда… Слово «коррупция» я тоже знаю, если ты хотел спросить.

Эмиль:Нет, уже не хотел. И вот король умер — и началось… Газета стала прямо вопить, что не дело это, чтобы медведи правили людьми. И слухи пошли, что король-медведь всех загонит в лес.

Волшебник:И поверили?

Эмиль:Сначала нет. Потом стали говорить, что дыма без огня не бывает. Потом появились отряды охотничьей самообороны. Во главе с Охотником.

Волшебник:Охотник? Он же ничем не интересовался, кроме своих дипломов…

Эмиль:Нет, тот Охотник уже лет пять как помер. Это его ученик. Ему все пострелять хотелось, вот и подключился… В общем, случился мятеж.

Волшебник:Подавили?

Эмиль:Если бы…

Волшебник:Тогда не мятеж, а восстание.

Эмиль:Ну да, они его так и назвали. Медведь, не будь дурак, семью в охапку — и куда-то скрылся. А мы не успели оглянуться, как королевства нет, есть республика, а во главе — бывший Администратор. Теперь он — Министр-председатель.

Волшебник:То есть, все поменялось?

Эмиль:Как сказать… Кроме названий — почти ничего. Вместо короля — министр-председатель, он и поселился в королевском дворце, а так все то же самое, только воровать стали больше. Даже никого особенно не преследовали. Первого министра сгоряча приговорили к смертной казни, но Председатель его помиловал и назначил своим секретарем. Очень ему нравится, что бывший начальник перед ним пресмыкается. Но дело этим не кончилось.

Волшебник:Дай угадаю — Охотник забузил?

Эмиль:А как ты?.. А, ну да. Ты же сам нас придумал, все про всех знаешь… Конечно: пострелять-то ему не дали. Он и поднял шум: «За что кровь проливали?» Стал требовать большой охоты, наказаний для бывших придворных, раздела королевского имущества… Председатель хотел было его арестовать, но сообразил, что Охотник довольно метко стреляет, да и с охотничьей самообороной связываться неохота. Такой вот каламбур.

Волшебник:Оппозиция, стало быть…

Эмиль:Она. И не одна! Чуть люди пришли в себя, так стали поговаривать, что зря все это затеяли, что при Короле и Медведе лучше было — порядка больше, воровали меньше… И появилась партия умеренных. С лидером.

Волшебник:А лидером стал, видимо, Первый министр?

Эмиль:Если бы! Эмилия!

Волшебник:Ктооо???

Эмиль:Эмилия. Моя жена. В этом-то и беда. Она же дама решительная — как что не по ней, так «бей в барабаны, труби в трубы!». Другие-то трусоваты, да и куплены, а у нее безупречная репутация, послужной список, харизма…

Волшебник:Попал ты, приятель… (разливает из бутыли по бокалам, Эмиль залпом выпивает свою порцию и начинает расхаживать по сцене большими шагами).

Эмиль:Так и это не все! Председатель придумал, как решить проблему. Объявил выборы президента республики. С условием — кто проиграет, уходит из политики и уезжает из страны. И теперь у нас три кандидата — Председатель, Охотник и… Эмилия. Говорят, шансы равные. Председателя не любят, но у него все под контролем. Бывший Палач назначен главным электором…

Волшебник:Кем?

Эмиль:Хоть чего-то ты не знаешь… (испуганно останавливается, втягивает голову в плечи, озирается… Увидев, что Волшебник никак не реагирует, приободряется и далее рассказывает более уверенно). Он отвечает за подсчет голосов. Но при этом у Охотника ружья, а Эмилия популярна. А самое главное, любой результат плох! Победит Председатель — все разворуют. Победит Охотник — всех перестреляет. Победит Эмилия — наша семья рухнет. А я не хочу! Я люблю ее!.. (падает на колени). Помоги! Пожалуйста! Ну что тебе стоит!

Волшебник:Наворотили… На какие-то 20 лет оставил без присмотра — и нате вам. Так, а чего ты от меня хочешь?