Дон Нигро - Мефистофель

КЭТЛИН ЛАВ

НИКОЛАС ШОФИЛД/ЧЕЛОВЕК-ПЕС/ПОСЫЛЬНЫЙ

ДЖОН РАФФИНГ

МЕГ ЛАВ

МЕЙ РЕЙНС

ГЕНРИ ИРВИНГ/ГОЛОС

ЭММИ ЛАВ

МИССИС ВИНКЛЬ [1] Отсылка к новелле Вашингтона Ирвинга «Рип ван Винкль»

Лондон, 1886 г. Единая декорация, которая одновременно сцена театра «Лицеум», скамья в парке, гостиная и спальня в пансионе МИССИС ВИНКЛЬ, антикварный магазин с красной комнатой на несколько ступеней выше магазина, все существует одновременно и перетекает друг в дружку в лабиринте взаимосвязанных лестниц и проходов, облегчающим актерам переход с одного места в другое. Пьеса должна двигаться непрерывно, из одной картины в следующую без смены декораций или пауз между картинами. Темнота и тени преобладают .

( Мы слушаем «Пляску смерти» Сен-Санса. Когда музыка начинает затихать, сквозь нее доносится тиканье часов, в спальне лондонского «Пансиона для молодых женщин» МИССИС ВИНКЛЬ становится все светлее, и мы видим КЭТЛИН, спящую в кровати. Это лунный свет, проникающий в окно. Она в белой ночной рубашке и выглядит ангелом ).

КЭТЛИН ( открывая глаза ). Николас? Это ты? Это же ты. Ты снова здесь. Я знаю, что здесь. Николас, ты должен уйти. Ты должен уйти и никогда не возвращаться. Это как болезнь. Такая одержимость – просто болезнь. Она приведет только к беде.

НИКОЛАС ( голос из окружающей ее темноты ). Все дороги ведут к беде.

КЭТЛИН. Николас, ты должен найти кого-то еще.

НИКОЛАС. Предназначение демонов – лишать невинности ангелов.

КЭТЛИН. Ты очень красивый мужчина, такой интеллигентный, невероятно талантливый. И очень… необычный. Ты можешь дать кому-то столько многое.

НИКОЛАС. Воронье кружит над камнем ворона.

КЭТЛИН. Ты должен просто забыть обо мне и чем-то заняться.

НИКОЛАС. Чем? Чем я должен заняться?

КЭТЛИН. Своей жизнью.

НИКОЛАС. Моей жизнью?

КЭТЛИН. Да. Своей жизнью. Ты должен заняться своей жизнью.

НИКОЛАС. Но я видел твою обнаженную плоть, Кэтлин.

КЭТЛИН. Нет, не видел. Неужто видел?

НИКОЛАС. Как я могу заниматься своей жизнью, когда я видел твою обнаженную плоть?

КЭТЛИН. Николас, если ты подсматривал за мной в ванной, ты должен это немедленно прекратить, слышишь меня. И все-таки я не понимаю, как ты мог. Как ты мог увидеть меня там?

НИКОЛАС. Я вижу все, Кэтлин. Это моя работа. Я вижу. Ты мне показываешься.

КЭТЛИН. Твоя работа – не подсматривать, как я принимаю ванну. Твоя работа – жить своей жизнью. А моя работа – не показываться тебе.

НИКОЛАС. Тогда в чем заключается твоя работа?

КЭТЛИН. Я – актриса.

НИКОЛАС. Я вижу.

КЭТЛИН. Нет, ты не видишь. Николас, пожалуйста, уйти и оставь меня в покое.

НИКОЛАС. Ты не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое.

КЭТЛИН. Как раз хочу.

НИКОЛАС. Нет. Я – твоя судьба, Кэтлин, и ты – моя.

КЭТЛИН. Ты – не моя судьба.

НИКОЛАС. Чтобы очиститься от призраков, прилепи пиявок на ягодицы.

КЭТЛИН. Ты – не моя судьба, Николас.

НИКОЛАС. Загляни в свою душу, Кэтлин, как я заглянул в нее, и ты увидишь, что я – твоя судьба.

КЭТЛИН. Нет, это неправда.

НИКОЛАС. Посмотрись в зеркало, Кэтлин. Я аккурат за твоим плечом. Ты улавливаешь меня лишь краем глаза. Я демон, у самой границы твоего поля зрения. Я – тикающие часы в твоей голове. Я – тот, к кому мы идешь и всегда шла. Всегда. Я поднялся из ада, чтобы быть с тобой, потому что ты меня позвала. Череп со скрещенными костями.

КЭТЛИН. Я тебя не звала.

НИКОЛАС. Как раз звала. Мы знаем, когда нас зовет смертное существо. Ошибки нет. Череп со скрещенными костями.

КЭТЛИН. Николас? Ты пришел, чтобы убить меня? Николас? Николас?

( Свет тает, сменяясь полной темнотой. Только тикают часы ).

( Тиканье часов переходит в пение птиц, когда освещается парковая скамья, на которой сидит РАФФИНГ, молодой полисмен, одетый в штатское. Утро ).

РАФФИНГ. Я не спал всю ночь. И вот заря. Я без сил, но должен идти на службу. Странный огонь пылает в моей голове. Что-то должно случиться. Лежащая передо мной жизнь – книга, которую я медленно читаю. Но время от времени ветер переворачивает страницы, и я могу заглянуть на одну-две главы вперед. Я вижу старика на черной лошади, скорбящего. Я слышу тикающие часы. Моя голова полна ею. Я брожу по лабиринту Лондона. Я знаю каждую улицу. Это география моего личного идиотского ада. Кто-то кричит в моей голове. Что-то должно случиться. Что-то должно случиться.