Бертольт Брехт: Барабаны в ночи

Балике. Черт побери! ( Подходит к стенному шкафчику, пьет шнапс ). Это хорошо. Это на вас похоже. Какое свинство! Чего вы хотите, собственно говоря? Чего вы хотите? Моя дочь помолвлена нынче вечером, меньше чем полчаса назад.

Краглер( пошатывается, говорит неуверенно ). Что это значит?

Балике. Вас не было четыре года. Она ждала четыре года. Мы все ждали четыре года. Теперь довольно, и для вас никакой надежды больше нет.

Краглер садится.

Балике( несколько нетвердо, неуверенно, но стараясь не потерять выдержки ). Господин Краглер, у меня есть обязательства на сегодняшний вечер.

Краглер( поднимает голову ). Обязательства?.. ( Рассеянно ). Да... ( Опять сник ).

Госпожа Балике. Господин Краглер, не стоит так огорчаться. Есть ведь и другие девушки. Так уж получилось. Учитесь страдать без жалоб.

Краглер. Анна...

Балике( грубо ). Жена!

Она нерешительно подходит к нему.

Балике( с внезапной твердостью ). А, хватит этих сантиментов. Marchons! ( Уходит с женой ).

В дверях появляется служанка.

Краглер. Гм... ( Качает головой ).

Служанка. Господа ушли.

Тишина.

Господа ушли в бар «Пиккадилли» праздновать помолвку.

Тишина. Ветер.

Краглер( смотрит на нее снизу вверх ). Гм! ( Он медленно, неуклюже встает, оглядывает комнату, молча, сутулясь, обходит ее, смотрит в окно, поворачивается, сердито уходит, насвистывая, без шапки ).

Служанка. Постойте! Ваша шапка! Вы забыли здесь вашу шапку!

Бар «Пиккадилли»

В глубине сцены большое окно. Музыка. Всходит красная луна. Когда открывается дверь, дует ветер.

Бабуш. Заходите в зверинец, детки! Лунного света хватит на всех. Ура, «Спартак»! Ну и морока! Красного вина!

Мурк( входит под руку с Анной, они снимают пальто ). Ночь как в романе. Крик в газетных кварталах, дрожки с женихом и невестой!

Анна. Никак не могу избавиться от неприятного чувства. У меня дрожат руки и ноги.

Бабуш. Выпьем, Фридрих!

Мурк. Я тут как дома. Чертовски неуютно, если здесь обосноваться надолго, но зато шикарно! Поглядите-ка, Бабуш, где старшее поколение?

Бабуш. Отлично. ( Уходя ). А вы присмотрите за младшим. ( Идет ).

Анна. Поцелуй меня!

Мурк. Что за блажь! Тут мы на виду всего Берлина!

Анна. Это все равно, мне это все равно, раз мне так хочется. А тебе нет?

Мурк. Вовсе нет. И тебе, кстати говоря, не все равно.

Анна. Ты грубиян.

Мурк. Вот именно.

Анна. Трус!

Мурк звонит, входит кельнер.

Мурк. Смирно! ( Перегибается через стол и, опрокидывая стаканы, насильно целует Анну ).

Анна. Фридрих!

Мурк. Кругом!

Кельнер уходит.

Ну что, трус я или нет? ( Смотрит под стол ). Теперь можешь больше не толкать меня ногой.

Анна. Что ты выдумываешь!

Мурк. Жена да убоится мужа своего.

Балике( входит с женой и Бабушем ). Так вот где они! Ну и дела!

Анна. Где вы были?

Госпожа Балике. На небе такая красная луна. Такая багровая, что мне что-то страшновато. И снова кричат в газетных кварталах.

Бабуш. Волки!

Госпожа Балике. Смотрите, домой возвращайтесь только вдвоем.

Балике. В постельку, да, Фридрих?

Анна. Мама, тебе нехорошо?

Госпожа Балике. Когда вы наконец поженитесь?

Мурк. Через три недели, мама!

Госпожа Балике. Разве нельзя было еще кого-нибудь пригласить на вашу помолвку? Никто ничего не знает. Надо, чтобы люди знали об этом.

Балике. Ерунда. Все это ерунда. Боишься, что волк воет? Пусть повоет. Пусть высунет красный язык до самой земли. Я его пристрелю.

Бабуш. Мурк, помогите-ка мне откупорить бутылку! ( Вполголоса ему ). Волк вернулся и воет на луну. На красную луну. Волк из Африки.

Мурк. Андреас Краглер?

Бабуш. Волк. Дело дрянь, а?

Мурк. Он похоронен, и точка. Задерните гардины!

Госпожа Балике. Твой отец через каждые два дома заглядывал в пивнушку. Он вдрызг наклюкался. Да, это мужчина! Вот это мужчина! Он готов упиться до смерти ради своих детей, вот он каков!