Елизавета Комарова - Шестеро против Шекспира. Печальные комедии современности

Майя. У меня не артроз.

Склероз. У вас склероз.

Майя. Да, я многое забываю… Зато сколько я всего помню. И сколько я могла бы Оське рассказать. В том числе и про Есафова Вениамина…

Склероз (стонет) . Ионовича…

Майя. Ионовича. Откуда вы знаете?!

Рома. Здравствуй, Маечка! Как поживаешь?

Майя( растерянно ). Я – хорошо… Спасибо… Простите, а с кем я…

Рома( скороговоркой ). Жили-были три китайца: Як, Як-Цидрак, Як-Цидрак-Цидрони. Жили-были три китайки: Ципа, Ципа-Дрипа, Ципа-Дрипа-Лам-Помпони.

Майя( подхватывает ). Вот они переженились: Як на Ципе, Як-Цидрак на Ципе-Дрипе, Як-Цидрак-Цидрони на Ципе-Дрипе-Лам-Помпони. Мама дорогая! Оська, родной, ты?!

Майя Аркадьевна и Рома крепко обнимаются.

Склероз. Я бы такое ни в жисть не выучил…

Рома. Узнала?! А я тебя сразу узнал. Даже по голосу. Ты хотела мне рассказать про Есафова Вениамина Ионовича. ( Заходит, располагается.)

Склероз. Э, нет! Снова Есафов… Я лучше еще посплю.

Майя (Склерозу). Спрячьтесь! Он не должен вас видеть.

Майя пытается запихнуть Склероза в стенку, под кровать или еще куда-нибудь.

Склероз. Куда?! Он и так меня не слышит и не видит. Меня только вы видите.

Майя. Спрячьтесь, чтобы я вас не видела! Поспите. И подольше! (Запихивает Склероза под плед.)

Рома. Майя, с кем ты говоришь? У тебя кто-то есть?

Майя. У меня? Никого нет.

Рома. Ас кем же ты говоришь?

Майя. Не обращай внимания. Это мой склероз.

Рома. И давно он у тебя?

Майя. Понятия не имею!

Рома подходит к неплотно прикрытому шкафу, в котором перекошена дверца. Или к чему-нибудь другому, требующему легкого и быстрого ремонта.

Монеткой, ключом или брелоком он подкручивает винтик.

Рома. Сразу видно, Маечка, в доме нет мужчины.

Майя. Откуда ему взяться?

Склероз. Майя Аркадьевна, вы столяра вызвали или воспоминания о Есафове?

Майя (Склерозу). Вас не спросила. (Роме.) Оська, а откуда ты знаешь Есафова?

Рома. Кто ж его не знает? Его уже все тут знают… Порядок! (Заканчивает ремонт и садится к Майе за стол.)

Рома. Погоди, Маечка, тебе надо принять таблетки, а то ты забудешь. Я дам тебе таблетки, а ты рассказывай.

Склероз (ворчит). Приперся… Кто его просил…

Рома достает из блюдца на столе и подает Майе таблетки. Майя мечтательно рассказывает.

Майя. Вениамин Ионович Есафов. Он принимал меня на работу…

Рома. На Камский целлюлозно-бумажный комбинат. Майя. Я уже это говорила?

Рома. И не один раз.

Майя. Убейте меня!

Рома дает Майе еще таблетку.

А потом он принимал меня в партию. Он был золотой человек!

Склероз (высовываясь). Нет, я не могу спать! Сколько можно, Майя Аркадьевна?

Майя (Склерозу). Послушайте, это ко мне пришли, а не к вам! Дайте спокойно поговорить!

Рома. Майя, ты все время говоришь сама с собой. Ты давно была у врача?

Майя. Это не я, это соседи за стенкой. Там у меня живут Вася и Нина. Так-то они обычно тихие, но день, когда Вася получает зарплату… Это спектакль в трех действиях. Достойный сцены МХАТа! В первом действии из их квартиры доносятся крики: «Ай!», «Ой!» и «Рятуйте!». Второе действие идет на лестничной клетке. Этот Вася, худой и длинный как карниз, выбегает за своей упитанной Ниной. «Вася! – кричит Нина. – Подожди, нэ бый, дай я трохи отдохну!» А Вася кричит: «Убью суку, проститутку! Убью!» Тут выходят соседи, уводят Васю домой и укладывают его спать. А третье действие начинается утром, когда они с Ниной, как ни в чем не бывало, вместе идут по двору под ручку, и он – абсолютно ничего не помнит.

Склероз. Это – склероз.

Рома. Это – алкоголизм.

Майя. Это – любовь. А выпить с зарплаты – святое дело. У нас на Камском целлюлозно-бумажном комбинате тоже пили. Ой, я же тебе так и не рассказала ничего про Есафова. Он прошел большой путь: от простого сушильщика бумагоделательной машины до начальника цеха беленой массы.

Склероз. Какая головокружительная карьера!

Майя. А потом его избрали секретарем парткома всего комбината. Причем – единогласно!

Рома. Маечка, я все уже понял. Признайся честно – ты была его любовницей?

Майя. Есафова?! Фи, Оська! А еще лучший друг! Он же был намного старше меня. И потом – у него было трое детей. Как я могла?!