Татьяна Горьковская - Cемьи любят петли

До сих пор не могу поверить, что я чья-то тетя. Получается, я тоже могу командовать, раз в нашей семье появился кто-то, кто младше меня? Мои родные постоянно так делают. Если им что-то нужно принести, Алиса прям кстати.

Диана улыбнулась на мое замечание.

– Слышала, Никита прислал тебе очередное письмо? Как у него дела?

– Хорошо. Нашел любимую работу, хорошую девушку. Недавно вернулся из нового путешествия. Кажется, он счастлив, – заключила я, делая умный вид.

– Не всегда всё так просто, Алиса, – ответила Диана, поднявшись с пола. – Поначалу нравится все, что ты находишь, но только время покажет, так ли это.

– Почему? – спросила я непонимающе.

– Сложно сказать. Понимаешь, очень часто новизну путают с желанием. В общем, если тебе что-то не надоело, значит, ты это любишь.

Я задумалась.

– А может, не стоит тогда тратить всё свое время на поиски неизвестного? Так вся жизнь пройдет!

– Конечно, можно, – ответила Диана, улыбнувшись. – Но все мы хотим быть созданы для чего-то и кого-то. Вот и ищем что-то похожее на это.

Я закатила глаза. Как же всё запутано у взрослых.

С улицы послышался громкий стук калитки. Гриша вернулся с работы.

– Еще только май, а солнце жарит как в середине лета, – пробурчал недовольно Гриша, заходя в дом.

– Тсс… тихо! – воскликнула шепотом Диана, указывая на детскую Жасмин. – Если разбудишь, будешь сам ее качать на руках целый час. Если тебе, конечно, повезет так мало.

– Спасибо, но нет, – ответил уже тише Гриша, садясь за стол, – лучше я попрошу об этом Алису. Она наверняка соскучилась по Жасмин, раз сидит здесь.

– Почему я?! – воскликнула я тут же с недовольством. – Почему всегда крайней оказываюсь я?

Гришу забавляло мое непонимание.

– Ты же у нас младшая, и к тому же тебе все равно нечем заняться.

Я фыркнула в ответ.

– Как же мне получать удовольствие от своей беззаботной жизни, когда меня постоянно что-то заставляют делать?

– А ты как думала? – продолжал подшучивать надо мной Гриша. – За всё приходится расплачиваться, даже за беспечность. Мы таким образом подготавливаем тебя ко взрослой жизни, где первым делом идет ответственность за то, что ты вырос.

Диана попросила нас спорить как можно тише, без пробуждения Жасмин. Но я не собиралась просто так сдаваться.

– Между прочим, у меня есть чем заняться. Мне нужно ответить на письмо Никиты, – ответила я победоносно, что нашла занятие, не терпящее отлагательств. Так считала я, по крайней мере, сама.

Гриша некоторое время молчал.

– Что пишет на этот раз брат? – спросил он с недоверием. – Опять посещает свои курсы по духовному росту? – подметил он с издевкой, в которой больше было грусти, чем шутки.

Я его в какой-то степени понимала. Никита после посещений регулярных тренингов стал постепенно меняться. Это случилось примерно с полгода назад, когда он приезжал к нам в гости и не переставал рассказывать о своих встречах, где учат смотреть на жизнь по-другому. Я так поняла, там дают уроки счастья, раз ты сам этого не можешь познать. До этого момента я и не подозревала, что и взрослых учат, как жить. Неужели это так сложно? Никита не прекращал говорить о времени, которого всегда не хватает, о близких, на которых постоянно мы не находим этого же свободного времени, а еще… о каком-то долге перед землей и кармой, что мы несем от наших предков. В общем, Никита старался жить правильно. Родные считали, что он попал в какую-то секту. Он хотел что-то изменить, а в результате изменился сам. Никита становился всё более задумчивым, придирчивым, постоянно всех поправляя, и, как следствие, всё чаще был мрачным и раздражительным. Чем больше он говорил, тем реже смеялся. Его шутки приобретали какой-то злой характер, как у тех старшеклассников в школе. По большой части он перестал шутить. Он высмеивал.

Но тем не менее я любила своего брата, как и маму вместе с Гришей. Пускай на их лицах проскакивала недовольная гримаса каждый раз, когда Никита начинал свои нравоучения, но на нем всё еще было лицо моего брата, который часто играл со мной маленькой и убирал «Лего» на игрушечных тарелках, пока я отворачивалась, чтобы накормить другие якобы голодные мягкие игрушки. И когда я поворачивалась обратно, я с удивлением обнаруживала пустые тарелки и невинную улыбку брата. Так Никита заставлял верить меня в чудеса. Что мои игрушки действительно едят «Лего».

Поэтому Гриша и скучает по тому веселому брату, как и я. Иногда. Только он никогда в этом не признается.