Татьяна Асташкина - Всё просто – люби

– Я люблю Тебя!

Это чувство, как зернышко в Земле, претерпело многие страдания: ливни, ураганы, даже морозы – выросло. Лучи света, согрев зародыш, дал ему толчок для роста.

– Я люблю Тебя!

Не важно, в какой части света Ты находишься, не важно молод – пожилой, богат – беден, мужчина – женщина, и, самое главное – какого цвета твоя кожа! Все это, не важно. Моя душа на очень тонкой и невидимой вибрации, интуиции чувствует все. Плохо Тебе – плохо и мне. Знаешь ли ты, что это взаимно? Мы страдаем и радуемся. Вместе. А помнишь, как нам было хорошо? Очень, очень давно разговаривали на одном языке, понимали и помогали друг другу. Не оценили это. Решили разойтись. Разорвав нашу единую душу на мелкие частички, пошли по всей Земле искать счастье. Как не пытались изменить мир под себя – мы только больше и больше страдали. Итог: войны болезни, нищета, катаклизмы в природе, наркотики от безысходности. Даже и те, казалось, у кого много денег, дома, машины – не чувствуют себя счастливыми. Пустота и иллюзия. Мы прошли все пути, мой Любимый Человек. Единственный и верный сейчас выбор быть снова едиными. Быть одной Душой, которая не помнит обид, злости, агрессии, которая любит. Любить, больше ничего. После этого наступит именно счастье для всех.

– Я люблю Тебя!

Не молчи, прошу Тебя, ответь.

Твоя частичка Души.

Высоко в горах жило эхо. Так высоко, что выше были только солнце, звёзды и луна.

Каждую секунду эхо прислушивалось к звукам, к каждому шороху, старательно вторило им, разнося по округе. Эти отголоски имели разные эффекты. Например, сильный раскат грома – срывал камни вниз, сходили снежные лавины, сметая все на своем пути. Шум водопада – успокаивал. Гул ветра, который разносил между ущельями гор эхо, напоминал органную музыку. От пения и щебетания птиц распускались цветы. Даже приходилось повторять точь в точь беспокойные и призывающие к бою гортанные крики зверей. От этих устрашающих криков, маленькие зверюшки прятались. Но больше всего эхо любило людей. Особенных людей. Они приходили к подножью горы и начинали своё восхождение. Карабкаясь по отвесным скалам, царапали до крови руки, ноги. Были, что срывались вниз и погибали. Самые упрямые и настойчивые продолжали подъем. Упорство, огромное желание подняться на вершину, давало им много сил. И вот… победа! Эху нравилось, когда эти особенные люди, поднимали к небу свои руки, расправляли плечи, и, как будто желая обнять мир, как будто желая взлететь – начинали громко кричать:

«Мир – ты прекрасен!» И эхо подхватывая каждое слово, вторило и разносило по округе:

М – и – р. М – и – р. М – и – р.

Пре – кра – сен… кра – сен – кра – сен…

Рядом с озером, на скамейке, сидела женщина и девочка, лет десяти. Интересно, что обе молчали, но понимали друг друга с одного вздоха. Они любовались природой: голубое небо и облака отражались в воде, было тихо.

Первой заговорила женщина:

– Правда, красиво? Тебе нравится?

– Ну, ты же знаешь, зачем спрашиваешь?

– Хорошо. Я тебе просто хотела сказать, моя девочка. Спасибо за все. Ведь если бы не ты, я так и продолжала бежать по кругу в этом забеге. Забег под названием «Жизнь». Это ты меня заставляла останавливаться, чтобы любоваться восходом солнца, закатами, встречать тихие и сказочные рассветы, замечать в цветах пчел, слушать шум дождя, любоваться радугой. Это ты меня научила любить и ничего не требовать взамен. Я сопротивлялась. Мне удобно было быть, как все. А ты оказалась мудрее меня. Мне в минуты отчаяния и слабости повторяла: «Будь собой!» Даже если останется рядом с тобой один друг – знай это настоящий. Не подстраивайся. И вот, ты, создала мой мир. Мир, который оберегал душу от лицемерных друзей, от злобы, от жестокости. Я теперь это поняла. Ведь помню, как по ночам часто плакала, как маленький ребенок, прося у Бога помощи и защиты. А помнишь ещё сон? Там ты шла за очень красивым, в белых одеждах Творцом? Вокруг огонь и страшно. Но ты старалась идти шаг в шаг за своим заступником. Я помню очень хорошо это. Часто меня не понимали, говорили, что фантазёрка, романтик.

Женщина встала. Посмотрела на голубое небо и улыбнулась. Немного подумала и обратилась к своей девочке, которую чувствовала только она: