Наталия Курсевич - Покаяние. Драматический монолог

Нет, впрочем… Поделом мне! …Ну вот… Я был то, что называется, влюблён. Я не только представлял её себе верхом совершенства, я и себя за это время моего жениховства представлял тоже верхом совершенства. Ведь нет того негодяя, который, поискав, не нашёл бы негодяев в каком-нибудь отношении хуже себя и который поэтому не мог бы найти повода гордиться и быть довольным собой. Так и я: я женился не на деньгах – корысть была ни при чём, не так, как большинство моих знакомых женились из-за денег или связей, – я был богат, она бедна. Это одно. Другое, чем я гордился, было то, что другие женились с намерением вперёд продолжать жить в таком же многожёнстве, в каком они жили до брака; я же имел твёрдое намерение держаться после свадьбы единобрачия, и не было пределов моей гордости перед собой за это. Да, свинья я был ужасная и воображал себе, что я ангел. …Подумайте, какое ужасное значение получают при этом все эти подробности. Выходит, – что-то вроде продажи. Развратнику продают невинную девушку и обставляют эту продажу известными формальностями.

И девушка неиспорченная, я убедился, всегда ненавидит это.

– «Как же, как же бы продолжался род человеческий?..».

– Да вот как бы не погиб род человеческий! Впрочем, извините. Зачем ему продолжаться, роду-то человеческому?

– «Как зачем? Иначе бы нас не было».

– Да зачем нам быть?

– «Как зачем? Да чтобы жить».

– А жить зачем?..

Если нет цели никакой,.. если жизнь для жизни нам дана,.. – незачем жить. И если так, то Шопенгауэры и Гартманы, да и все буддисты, совершенно правы. Ну, а если есть цель жизни, то ясно, что жизнь должна прекратиться, когда достигнется цель(?)… Так оно и выходит… Так оно и выходит. Вы заметьте: если цель человечества – благо, добро, любовь, как хотите; если цель человечества есть то, что сказано в пророчествах, что все люди соединятся воедино любовью, что раскуют копья на серпы и так далее, то ведь достижению этой цели мешает что? Мешают страсти. Из страстей самая сильная, и злая, и упорная – половая, плотская любовь, и потому если уничтожатся страсти и последняя, самая сильная из них, плотская любовь, то пророчество исполнится, люди соединятся воедино, цель человечества будет достигнута,.. – и ему незачем будет жить(???)…

Пока же человечество живёт, перед ним стоит идеал и, разумеется, идеал не кроликов или свиней, чтобы расплодиться как можно больше, а идеал добра, достигаемый воздержанием и чистотою. К нему всегда стремились и стремятся люди. И посмотрите, что выходит… Выходит, что плотская любовь – это… спасительный клапан(?). Не достигло теперь живущее поколение человечества цели, то не достигло оно только потому, что в нём есть страсти, и сильнейшая из них – половая. А есть половая страсть, – и есть новое поколение, – стало быть, и есть возможность достижения цели в следующем поколении(?). Не достигло и то,.. – опять следующее,.. и так до тех пор, пока не достигнется цель, не исполнится пророчество, не соединятся люди воедино(?)…

А то ведь что бы вышло? Если допустить, что Бог сотворил людей для достижения известной цели, и сотворил бы их или смертными, без половой страсти, или вечными. Если бы они были смертны, но без половой страсти, то вышло бы что?.. – То, что они пожили бы и, не достигнув цели, умерли бы; а чтобы достигнуть цели, Богу надо бы сотворять новых людей… Если же бы они были вечны, то положим (хотя это и труднее тем же людям, а не новым поколениям исправлять ошибки и приближаться к совершенству), положим, они бы достигли после многих тысяч лет цели, но тогда зачем же они? Куда ж их деть? Именно так, как есть, лучше всего(???)…

…Половая страсть, как бы она ни была обставлена, есть зло, страшное зло, с которым надо бороться, а не поощрять, как у нас. Слова Евангелия о том, что смотрящий на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с нею, относятся не к одним чужим жёнам, а именно – и главное – к своей жене. В нашем же мире как раз обратное: если человек ещё думал о воздержании, будучи холостым, то, женившись, всякий считает, что теперь воздержание уже не нужно. Но нравственный закон сам за себя отплачивает, когда нарушаешь его.

…Очень скоро стало мучительно тяжело. Началось это очень скоро…

…Ссоры с женой начинались из таких поводов, что невозможно бывало после, когда они кончались, вспомнить из-за чего. Рассудок не поспевал подделать под постоянно существующую враждебность друг к другу достаточных поводов. Но еще поразительнее была недостаточность предлогов примиренья. Я удивлялся, откуда бралось наше озлобление друг к другу, а дело было совершенно ясно: озлобление это было не что иное, как протест человеческой природы против животного, которое подавляло ее…