Дон Нигро - Могильщик

Поздняя зима и ранняя весна:

это тюрьма

эти столы

и стулья мертвых

и вот твоя судьба:

жить как листья

которые бегут крабами

по мостовой

между белых домов

ибо я могильщик

и в ночной белизне

наблюдавший однажды

как девушка и я

говорили об

астрологии когда

снег сыпался вниз

цепляясь за темноту в

в молчаливом кричащем

белом перевернутом ужасе

падения в иссиня-черный

холодный смех

03.70 [1] Дата написания стихотворения Доном Нигро. Ниже – само стихотворение: LATE WINTER AND EARLY SPRING this is the prison these are the tables and chairs of the dead and here is your cup: live like the leaves that scuttle like crabs on the pavement between the white houses for I am the sexton and in the night’s white watching once the girl and I were speaking of astrology when snow crept uneven down clawing the dark in a silently screaming white upside down terror of falling in blueblack cold laughter.

Действующие лица:

АННАБЕЛЛА ТОСКА

ЛИЛИЯ ВАЛИСЯК

СЕЙДИ ПРИКОСОВИЧ

ОТЕЦ ЛЕО УИГГЛИ

ФРЭНК РУЗВЕЛЬТ

Декорация:

Армитейдж, маленький город в холмистой части восточного Огайо,1954-67 гг. Простая декорация представляет собой все места действия: справа от центра в глубине сцены – кухня дома священника, со столом и несколькими стульями; по центру в глубине сцены спальня с кроватью; слева от центра в глубине сцены кабинет ОТЦА УИГГЛИ, с книжными полками, письменным столом и стулом, и еще маленьким столом с шахматной доской и расставленными на ней фигурами, у столика два стула друг напротив друга; у сцены справа дверь в сарай могильщика, он же кладбищенский сторож, расположенным у церковного кладбища, рядом с дверью деревянная скамья. По центру у сцены – церковное кладбище с надгробьями и каменной скамьей. У сцены слева – крыльцо дома Прикосович, и диваном-качелями. Сарай и кладбище на уровне сцены, крыльцо, кухня и кабинет подняты на ступень-другую, спальня в глубине сцены по центру поднята еще на ступеньку. Стен нет, все места действия соединены друг с дружкой, чтобы актеры легко могли перемежать из одного места и времени в другое, не выходя из роли и не покидая сцену. Время и пространства плавно-подвижны. Нет разрывов между сценами и смены декораций.

( Уханье сов. Ночь. Тусклый лунный свет падает на АННАБЕЛЛУ, молодую девушку, сидящую на кровати, ЛИЛИЮ, женщину постарше, она на скамье у сарая, СЕЙДИ, ее сестру, она на диване-качелях на крыльце, и ФРЭНКА – он на скамье у кладбища. ОТЕЦ УИГГЛИ стоит у письменного стола в своем кабинете, в этот момент в тенях ).

ЛИЛИЯ. Я увидела, как свет зажегся в его кабинете.

( ОТЕЦ УИГГЛИ зажигает лампу на столе ).

СЕЙДИ. Прибитый к двери сарая, головой вниз, так Зеб Рикеттс сказал Элмо.

ЛИЛИЯ. Ходят слухи о призраке старухи, которая появлялся на кладбище по ночам.

( ОТЕЦ УИГГЛИ садится за письменный стол, выдвигает нижний ящик ).

АННАБЕЛЛА. Благословенна Ты между женами.

СЕЙДИ. Ее звали Аннабелла Тоска.

( Отец Уиггли достает из нижнего ящика бутылку виски и стакан ).

ЛИЛИЯ. За красоту лилий.

( ОТЕЦ УИГГЛИ наливает себе виски ).

СЕЙДИ. Доктор Вольф сказал, что ладони были пробиты гвоздями.

АННАБЕЛЛА. И Благословен плод чрева Твоего, Иисус.

( ОТЕЦ УИГГЛИ пьет ).

ЛИЛИЯ. Обиталище сов.

СЕЙДИ. Она была милой девушкой.

АННАБЕЛЛА. Святая Мария, Матерь Божья, молись за нас, грешных, ныне и в час нашей смерти.

( ОТЕЦ УИГГЛИ ставит стакан и смотрит на фотографию, которая стоит на письменном столе ).

СЕЙДИ. Поздняя зима и ранняя весна.

ЛИЛИЯ. Он спустился в ад.

( Уханье сов ).

СЕЙДИ ( ФРЭНК начинает вырывать сорняки у надгробия ). Не знаю, когда появился этот парень. В пятьдесят третьем? Пятьдесят четвертом? В тот год док Вольф вскрыл нарыв на заду Элмо. Отвратительный нарыв. Не знаю, что это было. От дока несло спиртным за милю. Он играл в шахматы с отцом Уиггли. Это я про дока. Элмо слишком туп, чтобы сыграть даже в «дурака». Пришел сюда, постучался в дверь. Я отправила его куда подальше… Знала, что от него одни неприятности… Он и пошел… По железнодорожным путям, мимо кирпичного завода, к католической церкви, сел там среди могил, принялся ухаживать за надгробиями. Так говорила миссис Потдорф. Юноша, похоже, был недоумком. Отец Уиггли увидел его из окна.