Илья Тель - Китайская ваза. Длинная пьеса для чтения

ПРОКУРОР. Вот-вот. Посмотрите на него! Широкой души человек. Сузить бы!

АДВОКАТ. Я убежден, что в убийстве гражданки Барашковой виноват кто угодно, но только не мой подзащитный. Он же ее, в конце концов, любил… Обратите внимание: явились в дом на Гороховой вечером, а убил Рогожин Барашкову утром, в четвертом часу. Что же мы видим – глазами Мышкина, между прочим, – вокруг ложа Барашковой? «Кругом в беспорядке, на постели, в ногах, у самой кровати на креслах, на полу даже, разбросана была снятая одежда, богатое белое шелковое платье, цветы, ленты. На маленьком столике, у изголовья, блистали снятые и разбросанные бриллианты. В ногах сбиты были в комок какие-то кружева…». Да… Страсть! Однако, страсть! Наверное, распалила, поманила, а потом… дала… от ворот поворот… И так не так, и эдак не эдак. Ох уж эти женщины! Да… А, между тем, в этот самый момент у больного Рогожина все его нутро бушует!

Я убежден, ваша честь, что гражданка Барашкова сама виновата в своей смерти. Вот мы на Рогожина пальцем показываем. А почему Рогожин все убивает и убивает? Да потому что гражданка Барашкова целенаправленным образом доводит его до исступления. Причиняет тяжкий вред психическому здоровью человека непостоянством в отношениях. А мой подзащитный…

Так вот если говорить по сути… Ваша честь! Защита настаивает на реабилитации гражданина Рогожина и снятии судимости. Господин прокурор идет хоженым путем. Помилуйте, пятнадцать лет, пятнадцать лет… Пятнадцать лет, пятнадцать лет… Вот уж действительно: сколько можно! Прокурор говорит, что Рогожин все убивает и убивает. Так если он убивает, то дело, может быть, и не в Рогожине вовсе, не в убийце, а в убитой, то есть в убиваемой!

ПРОКУРОР. Это неслыханно! Доведение человека до убийства убитым. Такой статьи даже в нашем уголовном кодексе не выдумали.

СУДЬЯ. Это не страшно… А что… интересное суждение… Продолжайте, господин адвокат.

Прокурор удивляется и мрачнеет. Адвокат победоносно ободряется.

АДВОКАТ. Ваша честь! Господин прокурор и примкнувший к нему господин делопроизводитель с его буквальной, трафаретной трактовкой происходящего уводят суд в примитивное, шаблонное русло… Наша дискуссия напоминает толчение воды в ступе. Но ведь этот великий процесс выходит за рамки обвинения моего подзащитного в убийстве гражданки Барашковой. Мы что, занимаемся перетягиванием каната, словесной эквилибристикой? Нет и еще раз нет! Мы находимся в поисках большой, значительной истины. И вот, силясь прийти к этой истине, я задаюсь вопросом: а почему в убийстве всегда виноват убийца? И я не то что не отрицаю сам факт убийства гражданином Рогожиным гражданки Барашковой, но даже не беру во внимание состояние, в котором находился Рогожин в момент совершения этого убийства, и даже какие-то другие смягчающие обстоятельства. Да, мой подзащитный – убийца. Рогожин убил гражданку Барашкову. Но делает ли это обстоятельство Рогожина преступником? Вот, о чем мы должны спросить себя. Сегодня происходит пересмотр многих фундаментальных понятий и…

ПРОКУРОР. Протестую, ваша честь! Изыскания господина адвоката…

СУДЬЯ. Протест отклоняется.

ПРОКУРОР. Ваша честь! А как быть с доведением гражданином Рогожиным до безумия Мышкина Льва Николаевича? Нет, ну, хорошо, убил Барашкову. Бывает. Убил человек другого человека. В порыве, так сказать… Бывает, черт возьми! Но зачем же понуждать Мышкина спать рядом с трупом Барашковой?!

СУДЬЯ. Да помолчите вы, наконец! Безумного до безумия довели. Горе-то какое!

МЫШКИН. Я, ваша честь, не в претензии к Парфену Семеновичу за это соседство. Я бы и сам лег рядом с покойницей. Я, конечно, не думал, что сделаюсь после этого таким нездоровым. Но где же мне еще спать было?

АДВОКАТ. Я хочу задать вопрос господину делопроизводителю… Уважаемый коллега, скажите: а зачем, собственно, гражданке Барашковой жить?

ДЕЛОПРОИЗВОДИТЕЛЬ. То есть, как это, зачем? (Задумавшись.) Хотя… в том виде, в котором Барашкова предстает в материалах дела жить ей, в общем-то, незачем.

АДВОКАТ. Вот! Искренний ответ на прямой вопрос. Без штампов. Снимите же шоры с глаз, господин прокурор! Ну так вот: жить гражданке Барашковой незачем совершенно! Ну что у нее за жизнь? Мечется туда-сюда. Страдает. Сама не знает, чего хочет. Людей мучает! Я вам больше скажу: убийство гражданином Рогожиным Барашковой является актом подлинного человеколюбия, которого гражданка Барашкова и добивалась!

СУДЬЯ. Господин прокурор, а ведь я вынужден согласиться с доводами господина адвоката.