Илья Тель - Китайская ваза. Длинная пьеса для чтения

И потом… Знаете, обвинять Рогожина в том, что тот о чем-то думает и что-то задумал – нелепо! Мой подзащитный и в нормальном-то состоянии – человек импульсивного действия. Все его поступки – непредумышленные. Он в сердцах говорит Мышкину: «Да разве я думаю!». И вот это признание есть чистая правда! В объяснении Рогожина с Барашковой – после избиения последней – подзащитный также выдает свою неспособность к устойчивой форме мысли и действия: «Не знаю, говорю, может, и думаю так». Может – так, а может – не так…

ПРОКУРОР. Странно, что господин адвокат начисто отказывает подсудимому в способности к обдумыванию своих поступков. Тем более, что обдумывание Рогожиным собственных действий – налицо. Задокументированное обдумывание!

Сначала нож приобрел – садовый, который, однако, при себе оставил и страницы им режет в книге. Затем на вокзале Мышкина «встретил». После говорит с ним и смотрит на него так, будто настраивается… И сам же себе преграды творит, которые его и выдают: крестами меняется, благословение матери для Мышкина испрашивает… чтобы оградить себя от убийства, чтобы сделать замысел свой бесконечно злодейским и остановиться… Потом не может Мышкина обнять, а потом обнимает, будто в объятьях задушить собирается… И уступает ему на словах Барашкову. И все вынашивает убийство, и все гонит мысль об убийстве от себя. И говорит, что за часы не зарежу, намекая на крестьянина, зарезавшего доброго своего знакомого за серебряные часы. А потом, как тот самый крестьянин, с молитвой на устах (!), названного брата своего – Мышкина – зарезать и собирается: только не за часы – за Настасью Филипповну. Ибо только через Мышкина не льнет она к Рогожину, как думает подсудимый. Ибо в Мышкина влюблена, да только не хочет губить его и мечется безнадежно… Нет, здесь – стратегия! Буйная, окаянная, но стратегия.

АДВОКАТ. Стратегия! Нет, вы слышали, – стратегия! Стыдно, господин прокурор! Вы намеренно искажаете факты в виду предвзятого отношения к гражданину Рогожину… Возьмите хотя бы главу одиннадцатую части четвертой материалов дела. Кто к кому пришел?! Мышкин к Рогожину или Рогожин к Мышкину? Помните, Барашкова упорхнула из-под венца, а Мышкин сам уехал из Павловска, с дачи, в Петербург и принялся искать свою так называемую возлюбленную. Прыгал по всему городу, сломя голову. А Рогожин прятался от него и совсем не хотел его видеть и ни к чему не принуждал.

Из материалов дела следует, что в самом начале своих поисков Мышкин приехал в Измайловский полк, цитирую, «на бывшую недавно квартиру Настасьи Филипповны» «ни жив ни мертв». После разговора с хозяйкой квартиры – «вдовой-учительшей», князь, цитирую, «встал совершенно убитый», он «ужасно как побледнел», «у него почти подсекались ноги». Обращаю внимание: разместившись в трактире на Литейной, князь Мышкин машинально заказал закуску, а потом «ужасно бесился на себя, что закуска задержала его лишних полчаса, и только потом догадался, что его ничто не связывало оставить поданную закуску и не закусывать». А ведь Мышкин был трезв!

Он уже находился на грани безумия, испытывая, цитирую, «ощущение, мучительно стремившееся осуществиться в какую-то мысль». При этом Мышкин «все не мог догадаться, в чем состояла эта новая напрашивающаяся мысль». И не мог догадаться довольно долго. Одним словом, все мечется и мечется Лев Николаевич. Все ищет приключений на свою больную голову.

Во второй раз наведался к учительше, и, заметьте, цитирую, «все семейство заявляло потом, что это был на „удивление странный“ человек в этот день, так что, „может, тогда уже все и обозначилось“». При чтении сцены осмотра князем Мышкиным комнат Настасьи Филипповны мы замечаем нездоровый фетишизм. Экземпляр романа Флобера из библиотеки прикарманил! Один раз домой к Рогожину явился, во второй раз бросился, в третий… Но, конечно же, эти медицинские факты, перемены восприятия, изложенные в материалах дела черным по белому, ничего не говорят господину прокурору, преследующему единственную цель – опорочить моего подзащитного, оказавшегося в трудной жизненной ситуации.

Мышкин внушил себе, что Рогожин к нему явится. Конечно, после всех этих хождений и внушений Рогожин не мог не явиться к Мышкину. Податливая душа Рогожина болеет за Мышкина! Да, Рогожин свидетельствует князю, что был в трактире, в коридоре, где ждал его, Мышкина. Но ведь Мышкин сам ушел из трактира на поиски Рогожина. Никто его оттуда не выгонял! А раньше Рогожин строго-настрого наказал своим домочадцам ничего не рассказывать о нем князю в случае появления последнего. И когда он увидел Мышкина, бросившегося к нему в четвертый раз, – то уже не смог скрыться и пройти мимо.