Олег Ёлшин - Островок (Тайна Болдинской осени). Пьеса для театра

Пушкин (бормочет): – Как же так? Часть…

Нотариус: – Не расстраивайтесь. Прекрасные земли, пруды. Усадебка. Дом небольшой, конечно, один этажик, но очень милый. А какие места! Липовая аллея, березовая аллея, пруд. Роща с родником – недалеко, если на лошади…

Пушкин: – Часть… Понятно. Ладно. Я хочу сразу же все и продать.

Нотариус: – Продать? Конечно… Так-так. Извольте. Здесь написано: «Он, сын мой, до смерти моей волен с того имения получать доходы и употреблять их в свою пользу, так же и заложить его в казенное место или партикулярным лицам…

Пушкин: – Вы меня не поняли. Я хочу продать!

Нотариус: – Вы торопитесь, милостивый государь, я еще не все зачитал. Здесь имеется уточнение: «Продать же его или иным образом перевесть в постороннее владение, то сие при жизни моей ему запрещаю».

Пушкин: – Вот как?

Нотариус: – Именно так. Писано черным по белому, получено из ваших рук, подписано вашим батюшкой.

Пушкин: – Заложить… Хорошо. Значит заложить.

Нотариус: – Итак, что мы имеем: Часть деревеньки Кистенево, 200 душ с женами и рожденными после седьмой ревизии обоих полов детьми. Со всеми их семействами, с пашенной и не пашенной землей, сенокосами, крестьянскими строениями, угодьями, с хлебом наличным и в земле посеянным, со скотом, птицей и прочим добром…

Пушкин: – Я вас понял! Понял! Так мы управимся теперь же?

Нотариус (смеется): – Эх, столица. Давно туда не езживал. Помню, жизнь там идет быстрее, все куда-то торопятся, бегут. Куда? Зачем? А еще молодость, горячность. Верно, молодой человек?

Пушкин: – Мне уже 31, милостивый государь!

Нотариус (смеется): – А мне шестьдесят!

Пушкин: – Признаюсь, я четыре дня ехал на перекладных, 500 верст без остановки. По сто верст в день. Почти не спал. В имение заглянул и скоро к вам – еще 40 верст. Хотелось бы закончить дело немедленно и сразу же назад. Поэтому, не так чтобы тороплюсь – но тороплюсь чрезвычайно – а до вечера временем располагаю.

Нотариус (смеется): – До вечера?

Пушкин: – Разве не успеем?

Нотариус (отрезал): – Нет.

Пушкин: – Сколько? Сколько времени на это уйдет?

Нотариус: – Сейчас у нас начало сентября. Так-так… Какое теплое, однако, выдалось лето. Говорят, в этом году осень будет замечательная, долгая, золотая.

Пушкин: – Сколько времени это займет? Неужели дня не достаточно? Два, три, пять дней?! Сколько для этого нужно?

Нотариус: – До зимы и управимся.

Пушкин: – Помилуйте, как до зимы?!

Нотариус: – До зимы точно – можете не сомневаться. А вы пока осмотритесь. Впервые у нас? Места здесь замечательные. Люди тоже. Познакомьтесь с соседями…

Пушкин: – Некогда знакомиться! У меня свадьба на носу!

Пушкин ходит по сцене.

Нотариус: – О! Поздравляю! Значит, скоро прибавлению в семействе можно будет радоваться. Род у вас славный! Сколько в нем замечательных мужей! Кстати, примите соболезнование в связи с кончиной вашего дядюшки. Наслышаны-с. Достойный был человек.

Пушкин: – Спасибо. И все-таки повторюсь, милостивый государь, меня ждут в Москве. Я должен был жениться еще в августе… Черт побери! Я уже почти год хожу в женихах! Венчание отменили в связи с трауром. Перенесли на две недели! Меня невеста ждет!

Нотариус: – Невеста, если хороша, так подождет. На то и невеста чтобы ждать – пусть учится, привыкает… Простите старику любопытство. Не покажите ее портрет? С собой случайно не носите?

Пушкин достает кулон, щелкает, тот раскрывается, протягивает чиновнику.

Нотариус: – Прелесть!… Какая прелесть!… Само совершенство! Я прекрасно вас понимаю.

Пушкин: – Так что же?!

Нотариус: – А если еще и будущая теща прелесть по образу мыслей, тогда совсем будет счастье вам!

Пушкин: – Да уж…

Нотариус: – Понятно. Наверное, недурное наследство?

Пушкин: – М-да…

Нотариус: – Понятно.

Пушкин: – Ничего вам не понятно! Я ничего не говорил!

Нотариус: – О! Конечно! Конечно! Дела семейные. Вас ждет невеста! Так езжайте прямо сейчас. Бумаги оставьте, мы займемся, женитесь, потом возвращайтесь с супругой. К тому времени мы все уладим.

Пушкин: – Мне нужно вступить в права владения именно сейчас. Понимаете?!

Нотариус: – Понимаю. Сразу же и заложить. Нужны в свадьбе деньги. Такую красавицу и без приданого готовы осчастливить. Отчего же не понять. Ох, простите, я не хотел ничего такого сказать. Дела обычные, дела житейские.

Пушкин: – Так что же?

Нотариус: – Вот что я вам скажу… Мы приложим все усилия. Так сказать, проявим усердие.