Петр Альшевский - «Дожить до смысла жить»

Гношева. Жизнь сейчас суровая. С мягким сердцем не на иномарке разъезжать, а объедки собирать твой удел. Ты от сверстников отстаешь, но я на тебе крест не ставлю. Из вашей вспомогательной школы выходили люди вполне потом успешные. В бизнесе тебе, конечно, не преуспеть, но в политику путь тебе не закрыт. Отделение «Единой России» у нас наш местный мужик возглавляет. Ну и в какой школе он учился?

Изяслав. В моей?

Гношева. Именно.

Изяслав. Я у директора уточню…

Гношева. Не вздумай! Чего тебе выпытывать то, что в секрете держится? За сведениями я пришел о состоянии ума лидера партийного… из школы тебя мигом вышвырнут!

Изяслав. Из вспомогательной не выгоняют.

Гношева. А Эдика Завьялова?

Изяслав. Его на домашнее обучение перевели. По согласованию с родителями.

Гношева. Расходы на себя взявшими. А мы даже разбитое стекло в серванте не меняем. Не на что тебе образование!

Изяслав. Необразованным в жизнь войду! Что я за партой высижу? Вечный двигатель создам?

Гношева. Пусть вспомогательную, но школу ты закончишь. Не твоя вина, что мозгов у тебя с гулькин нос!

Изяслав. Не моя!

Гношева. Школу тебе по способностям подобрали. Не сумеешь ее закончить – твоей виной посчитаю. Изяслав. И куда меня, виноватого? Свяжешь и на мыловарню отнесешь?

Гношева. Мыло из животных делается.

Изяслав. Острый угол меньше прямого.

Гношева. В школе тебя научили?

Изяслав. Про углы мы проходили. Мне теперь ясно, что острый меньше. И ясно, что на мыло и человека пустить раз плюнуть. У нас в школе говорят, что спившихся одиноких людей на мыло, на беляши, на жвачку…

Гношева. Жевательную резинку не из живой ткани. Из искусственных материалов она.

Изяслав. Нашу учительницу биологии я бы пожевал. Она мне нравится. Близости с ней не добиться, а так бы ближе некуда – я бы умирал от удовольствия, ее пережевывая. Клубничный или апельсиновый вкус ни к чему. Я бы и от безвкусной вовсю кайфовал.

Гношева. Тебе бы не о девках, а о Родине думать.

Изяслав. Я о девках мечтаю! А что о Родине? Что мне о ней думать?

Гношева. Не что, а как. Думать, что ей непросто. Что враги ее окружают. Где я тебе девку найду? И рано тебе девушку – тебе же всего шестнадцать. У парней твоих лет о девушках одни мечтания. Рисуете себе невесть что, а дорветесь и плечами пожмете. О чем мечтал, ради чего изводился… джинсы ты в шкаф убрал? Я их выстирала и на балкон сушиться повесила. Ты их снял и куда-то убрал. В шкаф?

Изяслав. Я их не снимал.

Гношева. Но на балконе их нет.

Изяслав. Поимей меня леший косматый… их ветром сдуло! Мои парадные джинсы вниз унесло! Сегодня же пойдешь и новые мне купишь!

Гношева. Новые джинсы я предполагала тебе на совершеннолетие…

Изяслав. А когда оно у меня?!

Гношева. Если загибать пальцы, по пальцу за год, пальцев придется загнуть… ну? Я же тебе говорила, когда взрослым ты станешь. Разорался и вылетело у тебя как всегда. Улететь твои джинсы не могли – я их четырьмя прищепками прицепила. Ураган бы унес, но разве он был, ураган?

Изяслав. Нам говорили, что ураган – это недолго. За секунды пронесется, и снова ни ветерка. Ты задремала, а я в туалете сидел. Вот и не заметили мы урагана!

Гношева. Ты в окно посмотри. Ураган разрушения после себя оставляет. Погляди, есть ли они. Что скажешь?

Изяслав. Деревья не поломаны.

Гношева. Думаю, не ураган у нас твои джинсы забрал, обворованы мы с тобой, милый… этаж у нас последний. С крыши на балкон и твои джинсы хвать. С Геннадием Сергеевичем и Олегом Петровичем увижусь – расскажу им о нашем горе. Часам к восьми в парке я направлюсь. Пустой, даст бог, не вернусь.

Действие второе.

Кабинет в Отделении. Поджарый лейтенант Сбулов по нему бродит, упитанный сержант Дилигаев уминает за столом готовую вермишель, на соседнем столе навалены грудой бронежилеты.

Сбулов. Все вопросы относительно Хабаркова я снял.

Дилигаев. Не будет на нас заявлять?

Сбулов. Мы больше к нему не пойдем. Платить нам он не будет.

Дилигаев. Теперь-то мы знаем, что он майору Савицкому платит. Нас же майор статьей пугал.

Сбулов. Мои извинения он принял. На второй день после открытия в шиномонтаж мы пошли… а уже занято!

Дилигаев. Майор Савицкий оперативно работает.

Сбулов. Только двери для посетителей отворились, мигом, собака, ввалился и данью обложил… успей мы до него к Хабаркову присосаться, он бы кусок у нас не вырывал. Под себя гребет, но не подчистую.

Дилигаев. Начнет беспредельничать – до полковника Семина о его беспределе дойдет.