Дмитрий Боррони - Мой город 5. Инвалид

–Здравствуйте. – поздоровалась она как обычно уважительно, затем поинтересовалась. – Как дела?

Не зная, что сказать, Марья Анастасиевна тупо смотрела на сестру. Она не могла поверить своим глазам что это она.

–Я не верю своим глазам! – радостно воскликнула Марья. – Олеся, это Вы?

–Да. – ответила Олеся. – Это я.

–Да что же это! Я не верю! Откуда?

–Я здесь по приглашению Аманды. – пояснила она. – Это она пригласила меня на этот корабль.

–Да что же это! – не верила своим глазам Марья. – Садитесь за стол, – предложила она. – поболтаем.

Олеся села за стол, а официант дал ей меню, а Аманда ушла, чтобы не мешать женщинам говорить.

–Здесь хорошая кухня. – сказала Олеся. Затем она предложила. – Давайте я закажу на троих.

Женщины согласились.

Приняв заказ, официант удалился, а женщины стали делиться новостями или просто говорить каждая о своем.

Марья нетерпеливо спросила:

–Ну, рассказывайте, что нового? – казалось, что Марья на секунду забыла, что произошло с ее сестрой, и где они сейчас находятся. Но это не так. Конечно, Марья тотчас опомнилась. Она вспомнила что произошло с ее сестрой. И радость с ее лица тотчас пропала. Вместо него на ее лице появилась выражение сочувствие. Радости и чего-то еще. В этот момент она перефразировала свой вопрос. – Где Вы сейчас? – затем она рассудила. – Если не здесь, то где?

–Я? – запнулась на секунду Олеся. – Сейчас лежу в коме в Раменской больнице.

–Это я уже слышала.

–Да, я говорила об этом в парке.

–Так все было реально?

–Реально. – ответила на вопрос Олеся. – Реально так же, как и сейчас.

Марья посмотрела непонимающе не Олесю, затем на Клавдию Ивановну.

–Это не может быть реально. – сказала она. – Ведь там, где мы сейчас, это нереальный мир! – Тут она поняла, что ее мать, Клавдия Ивановна относиться к происходящему ни так как относилась ее мать будь она в реальном мире. Казалось, что ей было хорошо. Она была счастлива что Олеся снова с ней. Впрочем, это и понятно. Ведь Олеся была ее любимой дочерью, и делить ни с кем она ее не собиралась. На ее глазах появились слезы радости, казалось, что она не верила, что ее дочь снова с ней рядом. Да и как тут не поверить? Ведь она сидела рядам, около нее. На ее глазах были горькие слезы.

–Я не верю, что я снова вижу свою дочь! – со счастливыми слезами на глазах сказала Клавдия Ивановна. Она обняла свою дочь и воскликнула. – Неужели это моя Олеся! Моя дочь.

–Да, это я. – сказала Олеся Анастасиевна. – Сижу здесь, рядом с Вами, маменька.

–Я не верю, что я снова вижу свою дочь.

–Но это так. – ответила Олеся. – Я здесь, и никуда я не делась.

–Но ведь была ужасная авария. – сказала Клавдия Ивановна. – Как? – не понимала она. – Как это возможно? – затем Клавдия Ивановна придя в себя, и разомкнув свои объятия села на свой стул.

–Все в этом мире относительно. – сказала она. – Вот я, лежу в Раменской больнице, в коме. – сказала она. – Про меня уже все давно забыли. Я никому не нужна. – она сделала грустную паузу, и сказала. – Порой мы сами себе не нужны, что тут говорить о других. – тут она поинтересовалась. Она просто не знала, что сказать? Ведь сказать можно было много, но кто знает, поймут ли? Затем она неожиданно спросила. – Скажите, Вы меня любили? Маменька?

–Конечно любила. – удивилась Клавдия Ивановна этому неожиданному для нее вопросу. – Что за вопрос? – затем она спросила. – К чему этот вопрос?

Затем Олеся поинтересовалась:

–А Марью Вы любили?

На этот вопрос не было однозначного ответа. Весь ответ сводился к одному; любовь это лишь ненависть к человеку, который порой хочет любви. Но любовь порой бывает жестока, и превращаясь лишь в жестокую ненависть по отношению к любящему человеку, претворяет ее в жизнь, и становиться невыносимо жестокой. Так что кто говорит, что любовь это лишь только что-то абстрактно-неземное чувство, те нагла врут. Врут, потому что любовь это лишь ненависть и порой презрение. Человек способен любить лишь самого себя, такого какой он есть на самом деле. А любить другого человека с его всеми недостатками и пороками это ни то, что сложно, просто невыносимо тяжело. И из этой тяжести непосильной любви вырастает ненависть, и непреодолимая стена. Так что исходя из вышеописанного можно сделать однозначный вывод: человек не способен любить кого бы то ни было, он способен любить лишь самого себя.

–Конечно! – поспешно отпарила Клавдия Ивановна. – Что за глупый вопрос?

–Вы не ответили на него. – заметила Олеся Анастасиевна. – Лишь сказали поверхностно. – затем она заметила. – Вы сказали: конечно, что за глупый вопрос