Генрик Ибсен - Вернувшиеся (сборник)

М а н д е р с. Еще бы. Конечно.

Г о с п о ж а А л в и н г. И я слышала такое.

О с в а л ь д. Им спокойно можно верить на слово. Они знают, о чем говорят. (Хватается за голову.) О-о…тамошняя прекрасная благословенная свободная жизнь… а они поливают ее помоями…

Г о с п о ж а А л в и н г. Не переживай так сильно, Освальд. Тебе это вредно.

О с в а л ь д. Да, мама, ты права. От этих разговоров пользы нет. Опять усталость навалилась. Пойду прогуляюсь перед обедом. Прошу прощения, господин пастор. Вы к себе этого примерить не можете, а я не смог сдержаться, простите.

Уходит направо во вторую дверь.

Г о с п о ж а А л в и н г. Бедный мальчик!

М а н д е р с. Да уж, можно и так сказать. Плохо дело, вон до чего дошло.

Госпожа Алвинг молча и вопросительно смотрит на него.

М а н д е р с (расхаживая по комнате) . Он назвал себя блудным сыном. Увы… увы…

Госпожа Алвинг по-прежнему не сводит с него глаз.

М а н д е р с. И что вы на это скажете?

Г о с п о ж а А л в и н г. Скажу, что Освальд прав в каждом слове.

М а н д е р с (останавливаясь) . Прав? Прав?! С такими-то принципами?

Г о с п о ж а А л в и н г. Я тут в своем одиночестве пришла к тем же мыслям, дорогой пастор. Но духу не хватало додумать их до конца. А теперь мой мальчик скажет все за меня.

М а н д е р с. Вас впору пожалеть, госпожа Алвинг. Однако я намерен поговорить с вами серьезно. И сейчас обращаюсь к вам не как ваш советник и поверенный в делах, не как друг юности вашего покойного супруга и вашей тоже. Перед вами священнослужитель, облеченный саном, – вот так же я стоял перед вами в самый отчаянный час вашей жизни.

Г о с п о ж а А л в и н г. И что именно священнослужитель намерен мне сказать?

М а н д е р с. Для начала я хотел бы освежить ваши воспоминания, сударыня. Момент самый подходящий. Завтра десятая годовщина смерти вашего супруга, завтра мы все вместе почтим его память, я обращусь с речью к собравшимся… но сегодня хочу обратиться к вам одной.

Г о с п о ж а А л в и н г. Отлично, господин пастор. Говорите.

М а н д е р с. Помните ли вы, что под конец первого года семейной жизни едва не шагнули в бездну? Вы покинули свой дом, свой семейный очаг, сбежали от мужа – да, да, госпожа Алвинг, вы сбежали от законного супруга и наотрез отказывались возвращаться к нему, как он ни молил вас и ни упрашивал.

Г о с п о ж а А л в и н г. Но вы не забыли, что весь первый год замужества я чувствовала себя до ужаса несчастной?

М а н д е р с. Искать в земной жизни прежде всего счастья – это происки духа мятежного, вот и все. По какому праву нам, людям, положено счастье? Нет, сударыня, мы должны исполнять свой долг! Ваш долг был прилепиться накрепко к мужу, коего вы однажды избрали и с коим связали себя священными узами.

Г о с п о ж а А л в и н г. Вы прекрасно знаете, какую развратную жизнь вел Алвинг в то время.

М а н д е р с. Я, конечно, помню, что за слухи ходили о нем, и менее других склонен оправдывать его юношескую распущенность, коли слухи правдивы. Но жена не судья мужу своему. И вашим долгом было смиренно нести свой крест, ибо Всевышний дает его по силам. А вы взбунтовались, отринули крест, не пожелали поддержать оступившегося человека, а просто бросили его. Вы рискнули своим именем и репутацией – и чуть было заодно не поставили под удар репутацию других людей.

Г о с п о ж а А л в и н г. Других? Вы хотите сказать, другого.

М а н д е р с. Искать убежища у меня было в высшей степени неразумно.

Г о с п о ж а А л в и н г. Неразумно обратиться к пастору? К другу семьи?

М а н д е р с. Именно поэтому. И благодарите Господа Бога нашего, что мне хватило должной твердости и я сумел отговорить вас от истерических порывов, наставить на путь долга и вернуть к законному супругу.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, пастор Мандерс, это ваших рук дело.

М а н д е р с. Я, ничтожный, был всего лишь орудием в руках Всевышнего. Но разве не стало истинным благословением для вас во все дни дальнейшей жизни, что я склонил вас тогда надеть на себя ярмо долга и послушания? Разве не устроилось все, как я предсказывал? И Алвинг, как подобает мужу, не отвратился от заблуждений? И не прожил потом свою жизнь с вами беспорочно и в любви? И не превратился в крупнейшего в наших краях благотворителя и не приблизил вас к себе настолько, что со временем вы стали его правой рукой во всех начинаниях? И весьма преуспели, мне это хорошо известно, тут я отдам вам должное… Однако я намерен сказать и о второй большой вашей ошибке в жизни.