Семен Злотников - Другая жизнь

Команда опять стоит на месте, команде интересно.

Художник (подбирается к Люсе). Кофе хотите?

Голливуд.Хочу.

Художник. У меня полный термос… (Торопится за кофе.)

Тренер (Ювану). А тебе как не стыдно? Тебя так в горах научили?

Алевтина (с угрозой). Не орите вы на него!

Тренер.А тебя я учил с умом и с расчетом!

Алевтина. А Юван? Они бы его укокошили!

Тренер.Пусть! А если б тебя?

Алевтина.А мне за Ювана не жалко.

Пыжова.Ой, Аля…

Юван.Я тоже за Алевтину жизнь отдам, если надо.

Пыжова. Ой-ой…

Тренер. А если не надо?

Художник (Люсе). Хотите мою жизнь?

Голливуд (морщится). Кофе холодный…

Художник. Остыл…

Тренер (Алевтине). Возьми себя в руки, завтра же будешь жалеть. Сними с себя это дурацкое платье!

Алевтина.Не сниму.

Пыжова.Как они любят друг друга… Разве любовь – это плохо?

Тренер.Плохо!

Художник.Любовь – прекрасно!..

Пыжова.Все говорят: любовь – хорошо…

Тренер.Знаешь, кто говорит? Кто только уже говорить может. А кто хоть немножечко соображает – тот знает: хорошо – пока хорошо, а потом опять плохо.

Художник.Не обязательно.

Тренер. Не лезьте, куда вас не просят.

Художник.Я только защищаю любовь.

Тренер.В ваши годы могли бы уже помолчать и защищать чего-то другое!

Художник.Сорок один!.. Мне мой дедушка как-то однажды рассказывал еще про своего дедушку, который всю свою жизнь, вот как вы, не верил в нее и впервые влюбился, когда ему было сто двадцать! У него во внуках уже имелся мой дедушка, а он сам, вдруг, вспыхнул, как нефть.

Калинкина.У нас в подъезде один стопятидесятилетний женился на стотридцатипятилетней. Чего, хорошо живут, еще все завидуют.

Художник. Вы тоже не застрахованы!

Тренер. Все уже было! Все было, все понял: ничего нет! И ты мне про то, как твой дедушка нефть добывал… Тридцать семь! Все великие гибли уже – я пока что живу. Не ради себя, ради команды. Ради общего дела. Только ради него стоит жить. Все остальное – там, типа, любовь, кровь, свекровь – для тех, кто ни на что уже больше не способен. (Алевтине.) Сними.

Алевтина.Не сниму.

Тренер.Соревнования, чувство ответственности!.. Двенадцать команд, по три игры в день, дикое напряжение сил, какая, к черту, любовь, ты подумай? Вратарь, сними платье и встань в строй!

Алевтина.Я встану, я в платье, а мне не мешает. Даже наоборот – еще лучше. У нас скоро загс, мне привыкнуть надо. Мне каждую вещь поносить, чтобы в ней классно выглядеть…

Пыжова.Ой, между прочим, мне тоже…

Тренер.Что – тоже?

Пыжова. Мне – поносить… Говорю, поносить… Я, как Аля, Гоген Петрович…

Тренер.Ну, давайте! Давайте! Все невестами вырядимся!

Алевтина.Ага!

Калинкина.А вы тоже… как этот…

Тренер.Все!

Пыжова (радостно). Женихом! Гоген Петрович, а вы – женихом!..

Кусакина.Х-ха, твоим!

Пыжова (смутившись). Почему только моим, не обязательно…

Калинкина.И на это, на как ее, олимпиаду…

Кусакина.С песнями, да ты…

Калинкина.На машинах, на свадебных…

Пыжова.Ой, что будет!.. А потом в газетах напишут: особенно сильно отличились спортсменки-гандболистки! Очень мощную изобрели форму одежду: белое свадебное платье и фату!

Кусакина.И белые тапочки!

Калинкина.Все пускай сходу сдаются!

Пыжова.Дуся, потрясно?

Калинкина.Прикольно.

Пыжова (тут же деловито прикидывает). Так, Аля платье купила – есть, хорошо; у меня еще с прошлого года в шкафу; у Люськи их – целых два, она замуж два раза хотела; Надюшка… (Дакашиной.) Надюша, ты свое прошлогоднее не продала?

Калинкина.Надюшка его на помойку закинула – я подобрала. Еще я подумала: ну да, такую форму одежды по помойкам!

Пыжова.Жалко, Надюша!..

Калинкина.А я сказала – не жалко?

Пыжова.Материал был хороший, не мнущийся.

Калинкина.Материал-то хороший – размер другой. На меня не полезло, теперь без дела лежит. Я свои габариты Лорке дала – она из Стамбула мне привезет.