Каролина Литвинова - Квинтэссенция поддержания жизни

Это был друг Артёма. Дружба с первого класса закончилась так печально и баснословно грустно. Парень сам украдкой вытирал слёзы, словно мальчишка. Она отвернулась от этого зрелища, так как ей хватало и своей боли. Никто не обращал друг на друга внимания, все в одиночку переживали утрату, хоть здесь и собрались самые близкие парня. Его фотография, висевшая на кресте, колола тысячами игл глаза. Здесь он был таким молодым, радостным и просто... Живым. Ярким, он был чудом. Он всегда останется таким. Кто-то вырастет, станет серьёзным, заведёт семью, а он... Он всегда останется таким, как на этой фотографии. Полным сил, восторга юности и любви ко всему живому. Вечно.

Стоя за большим, дубовым и старым, умудрённым жестокой жизнью деревом, Элен вытирала куда-то неистово спешащие слёзы. Тело знобило, а в душе образовалась глухая дыра, большая, чёрная дыра, словно это у неё погиб близкий человек, друг, родственник или брат. Было сложно, чувства переполняли, заполняли, разрывали. Можно было подобрать какое-угодно определение боли и непонятности, подошло бы любое. Железная ограда с самым простым рисунков врезалась в память и теперь болью отдавалась в голове. Элен прочитала текст эпитафии и закрыв глаза, тихо, но грустно всхлипнула.

" Пусть сейчас тебя уже нет, но твоя душа будет жить вечно"

***

На кладбище слало тихо. Слышалось глухое уханье совы где-то неподалёку. Ворон "пел" свои грустные, но безразличные ко всему живому карканья. Группа муравьев основала своё маленькое "гнёздышко", величаемое муравейником, рядом с недавно возложенной могилой.

" Хорошая примета" - припомнила Элен, хоть и в приметы она не верила, всё больше в чудеса.

Все ушли, никого не было рядом с безмолвным памятником. Она не сразу заметила девушку, которая остановилась на некотором расстоянии от захоронения. Она скинула чёрное пальто и теперь еле держала его дрожащими руками. Спустя несколько секунд слабые пальцы не выдержали и тёмная ткань стремительно опустилась на землю. Её глаза смотрели на эпитафию и кажется, видели только её. Элен не двинулась с места, всё также стояла на отдалении, но всё равно смогла заметить маленькую каплю "просто воды", скатившуюся по бледной щеке, которая оставила там мокрый след, а оный словно заклеймил молодую душу своей вечной болью неизбежной потери. Элен задыхалась. Слёзы заслонили всё лицо, она даже не пыталась их сдерживать, это не имело смысла. Горло сжали тысячи грубых, шероховатых пальцев, желание больше не заставлять ноги держать и дать им расслабиться так и манило за собой.

" Это ты виновата. Ты. Ты. Ты..." - чей-то настойчивый голос не давал придти в себя и отпустить давящее на сердце ощущение собственной вины. Вина стекала по венам вместе с кровью, мерно циркулировала, словно ты и было нужно, словно так было всегда.

Она знала, что той девушке в тысячу, нет, в миллион раз тяжелее, чем ей. Что её боль останется с ней навсегда, что уже никто и никогда не сможет заполнить ту ноющую пустоту, образовавшуюся в тот злополучный день, сам Дьявол его пометил. Да, знала, но ничего не могла с собой поделать. Душевная слабость дала о себе знать и она тихо всхлипнула, но в ту же секунду опомнилась и прижала ладонь к губам. Но девушка не двинулась с места, даже не вздрогнула. Застывшее стекло видело лишь памятник брата, а органы слуха не могли реагировать ни на что, кроме карканья ворона. Тело полностью обездвижено, даже дрожь прекратилась и теперь она застыла и стала таким же памятником... Но сердце каменным не стало и не станет. Оно всё также болело, с каждым разом разбивалось об отчаяние и насильно возобновляло свой беспокойный бег. Небо загремело и сотряслось наращивающими силу раскатами. Они предвещали бурный, неистовый ливень и долгие мрачные дни. Тучи, как по зову природы, неразлучной стайкой собрались над местом обитания ушедших в иные миры душ, летающих по всему безликому пространству. Первые, холодные капли опустились на мирные берёзы, дубы, на вялую траву и на головы редким прохожим. Зрение Элен затуманилось ещё сильнее, а спустя несколько секунд хлынул настолько сильный дождь, что вся зелень сразу стала мокрой, а все фотографии на могилах словно плакали вместе с Элен и девушкой, недавно потерявшей такого любимого и дорогого человека.

" Дождь... Дождь во время похорон смывает горести с наших душ, дарит прошение и прощание." - припомнила она и не сдержавшись, выкрикнула слова, наполненные болью, в жуткую пустоту кладбища.